Золотые волны перемен, повесть о Ларисе Опции

[-]

Грубые мужские пальцы ухватили ее за шею

не за то хватал, дурилка картонная. молодой ещё, неопытный, не знает, как женщину в две секунды полностью обезвредить. хехехехе....

[ingle-nook]

я не спрашиваю, откуда ты это знаешь))

[IcE AnGeL]

Вуууху! Сногшибательное продолжение!)))

[LLilian]

вообще то не пальцами хватают то, а руками.

[Мэрилин]

Глава 9

Смертельная опасность – это почти всегда хорошо. В сущности, она приближает нас к животным, но избавляет от мук человеческих. Мозг, под завязку набитый информацией, знаниями предков и мыслями современников, отключается, словно переходит в режим ожидания. Все философские задачи и внутренние терзания засыпают, стираются границы времени – и остается только твое тело, несущееся вперед, и окружающая его чистота. Об этом Лара Крофт часто размышляла уже после того, как в очередной раз избегала гибели.
С детства ее голова стала настоящим хранилищем знаний; дело было не в прихоти родителей, разумеется. Многие девочки из Уимблдонской школы слыли вундеркиндами. Грейс тоже получила приличное образование, но ее мозговых клеток в итоге хватило только на евроремонт, бесплатные приложения и воскресные телешоу. Увы, Лару в основном окружали люди, предпочитающие трудам Аристотеля какой-нибудь журнал – да, необыкновенно дорогой, на хорошей бумаге, возможно, касающийся бизнеса, имиджа и политики… но, каждый раз, как мисс Крофт пыталась делиться в светском обществе своим опытом, лица вокруг нее обиженно вытягивались, напоминая древнегреческие трагедийные маски. Познания Лары, слишком обширные и непонятные, казались им чуть ли не оскорблением. Разумеется, существовал и менее широкий круг знакомых, в основном ученые и исследователи, библиотекари и другие очкарики со впалой грудью; увы, и на этом поприще ей не удавалось, так сказать, вырастить ветвь отношений. Научный свет упорно считал мисс Крофт чем-то вроде клоуна, любителя неподтвержденных «сенсаций» и дешевого эпатажа. Со временем осознав, что невозможно расшевелить болото консерваторов-академиков, которые мало чем отличались от мумий, Лара попыталась свести знакомства с представителями «альтернативной науки», но, увы, и здесь напоролась на стену непонимания – эти маньяки-интроверты были полностью погружены в себя.
Действительно. Если смотреть на вещи реально, то с какой стати большинству народа могли быть интересны события тысячелетней давности? Что конкретно они могут почерпнуть из фактов о Вицлипуцли, родившимся от перьев колибри, или о том, какой длины клюв у ительменского Кутха, когда из птиц они интересуются разве что волнистыми попугайчиками? Зачем им расшифровка египетских табличек, когда у них есть планшетные компьютеры и прочие послушные прямоугольные предметы? Но для Лары, чей разум беспрестанно гудел от накопленных знаний, цивилизованное окружение казалось сборищем инопланетян, говорящих на чужом языке. Именно так в глубине души она и оправдывала свою настоящую страсть – пребывание среди развалин, мертвецов, чудовищ и крайне невежливых людей с ружьями. Все они также не могли разделить одиночество леди, поскольку либо сами были ископаемыми, либо пытались ее убить. Но путешествия давали ей необходимую отдушину – смертельную опасность. Это были моменты просветления, когда ни одна мысль не имела значения.
«Сейчас», это сладкое слово. Да, сейчас леди Крофт занималась тем, что удирала от гигантского вегетативного щупальца-людоеда, крушащего все на своем пути. Время, как и всегда в таких случаях, стало замедляться, почти остановилось, пока мисс на полном ходу не выскочила на свет. Все ее чувства обострились.
Она находилась в округлом зале, нехарактерно вытянутом и узком для древних построек Азии или Африки; здесь витал горьковатый аромат праха и палых листьев, свет и тени ложились на пол ровными осколками. В центре зала высился грандиозный столб с непонятными отростками, выточенный из камня и украшенный узорами. Вероятно, это была удачная находка, способная ответить на многие вопросы античной истории, но в данный момент Лара видела в нем только путь наверх и уступы, по которым можно карабкаться. Всполошив листья спешными шагами, девушка ухватилась за первую ветку и начала подтягиваться. В тот же момент стены на проходе с грохотом обвалились, и зал, не тронутый веками, превратился в месиво пыли и каменного крошева. Щупальце уже проникло внутрь.
Подтягиваясь и повисая, Лара была озабочена лишь тем, чтобы вовремя увидеть следующую ветвь рукотворного дерева. Она сорвала ногти, цепляясь за вырезанные на поверхности символы; мир вокруг нее стал лихорадочно метаться. Усилием воли Крофт пыталась подавить панику, но шуршание внизу не давало себя обмануть – монстр, кем бы он ни был, тоже обнаружил дерево и принялся по нему ползти. Некоторые из ветвей ломались под руками, сверху сыпались листья. Ухватившись за какой-то обманчиво твердый сучок, Лара едва не упала, покачнувшись – на мгновение глянула вниз и в ужасе увидела, с какой скоростью передвигается щупальце чудища. Оно обвило дерево, как питон, и присасывалось к стволу ложноножками, точно пускало корни. Казалось, оно росло. И ползло.
Восстановив равновесие, Лара обнаружила, что ухватилась вовсе не за сучок, а за кость. К ветке был примотан скелет, наполовину рассыпавшийся у нее в руках. Перед тем, как продолжить свой торопливый путь вверх, леди увидела, что множество других останков свисают с ветвей, как сгнившие фрукты. Сомнений не было – зала имела отношение к какому-то культу; здесь было место казни.
Древо Повешенных. Крофт заторопилась, стараясь не смотреть на тела и мимоходом удивившись, как они еще могли уцелеть в жарком климате после всех этих лет вместе с веревками… Ветви над головой стали гуще, и Лара как могла быстро добралась туда, надеясь, что щупальце слишком толстое, чтобы протиснуться внутрь. Ее ожидания вскоре оправдались – отросток потыкался в сплетение каменных ветвей, но, вероятно, слишком выдохся за время погони; устрашающе зарычав, чудище медленно спустилось ниже, во тьму.
Лара тяжело переводила дух. В нос забилась костная пыль, все тело трясло от перенапряжения, но лучи золотого света, идущие из проема вверху, давали хоть какую-то надежду на спасение. Где-то был выход из этого проклятого храма. Не может же ствол с мертвецами тянуться вечно!
Внезапно дерево потряс мощный удар. Покойники покачнулись на своих веревках, стуча костями, как кастаньетами. От второго удара несколько тел сорвались, и, громыхая, полетело вниз. Тактика атаки была знакома Ларе – во время ее путешествий по воде на лодки часто нападали и акулы, и гиппопотамы, но перед тем, как оказаться с ними один на один, она всегда чувствовала вот такой удар по днищу судна. Ствол затрясся как бешеный. Акулу можно при желании отпугнуть ударом в нос, у крокодила слабое место – это глаза и глотка; куда же, скажите на милость, надо бить огромный отросток растения-монстра? В пестик, что ли?! Крофт, рискуя переломать все конечности и рыча от боли в раненой ноге, понеслась вверх. Впрочем, «понеслась» - это сильно сказано; скорее, она неуклюже корчилась, двигаясь, как старый артритик. Ствол начал качаться – видимо, вегетативный исполин решил повалить все строение разом, чтобы добраться до мяса. Лара уже ощущала его запах – терпкий, но недостаточно привлекательный для создания из него цветочных духов. Это был кисловатый смрад яда.
Дерево опасно накренилось, вызвав у Лары сдавленный вопль. Где-то бесконечно глубоко внизу раздался хруст – это ломался ствол. Чудовищные трещины побежали по стенам залы. Лара повисла на руках, чувствуя, что вот-вот окажется в зубастой пасти. Из последних сил она ухватилась за первое попавшееся – и, к своему изумлению, обнаружила, что это была ткань защитных штанов. На верхних ветках висел еще один из наемников Ланге, беспомощно вытянувшийся в путанице ремней, креплений и кобуры, с которой свисали…
…гранаты. Гранаты!
Вытянув зубами три колечка, Крофт швырнула их вниз. Нужно было уходить, и она ухватилась за тело, снова представив мягкий мат у себя в зале. Всего лишь препятствие, ничего более. Она уцепилась за куртку и обхватила податливый торс коленями. Хорошо, что здесь за ней охотится какой-то монстр, а не орава папарацци, орущая на весь мир, что, мол, известная археологиня взяла за моду обниматься с трупами. К счастью, скоро наемник исчез из поля зрения, и тут же раздался взрыв. Лару мягко, как на качелях, подбросило вверх. Леди взвилась над ветвями, подобно летающей супергероине, и упала на пол помещения верхних садов, чувствуя, как горит одежда и пахнут паленые волосы. Она покатилась по земле, оглушенная, среди сотрясающейся земли. Кашляя, Лара открыла глаза и сквозь пелену кровавого тумана увидела целый лес из дул, направленных прямо на нее.
Если и есть случай, иллюстрирующий выражение «из огня да в полымя», то это был он. Вне всякого сомнения. Следующий зал был буквально набит наемниками Ланге, они сперва вытаращились на нее в неподдельном удивлении, а потом как один сложили губы бантиком и принялись палить из оружия. Лара не успела толком ничего понять, но отточенные в боях инстинкты уже заработали на нее – через секунду она схоронилась за какой-то стенкой, держа в дрожащей руке пистолет. В лицо, полыхающее после взрыва, полетели осколки. Высунувшись на мгновение, чтобы поприветствовать новых друзей короткой очередью, леди убедилась, что воображение зло подшутило над ней – наемников оказалось вдвое меньше. На самом деле у нее просто перестало двоиться в глазах. Организованы они были неважно; видимо, до явления Лары Крофт эти молодые люди занимались обычным грабежом. На полу валялись металлические и бронзовые украшения, а также стояли большие сумки, набитые под завязку.
Дружный ответ автоматов поприветствовал девушку чуть радушнее, чем хотелось бы. На противоположной стене пули выбили непонятный рисунок; засвистел рикошет. Выхода отсюда, кажется, не было. Однако Лара считала себя оптимистом и полагала, что выход имеется из любой ситуации. Просто сейчас он проходил через кучу солдат, ядовитых растений и, возможно, недобитого монстра. Ну что же, A la guerre comme a la guerre, как всегда говорил ее добрый друг Жан-Ив. На войне все средства были хороши, хотя позиция казалась Ларе ненадежной – следующая очередь снесла часть руин, которые отделяли ее от противника. Впрочем, прошло меньше минуты, и Лара убедилась, что солдаты не сильно блещут стратегией ведения боя. Их атаки напоминали спортивные «подходы» при занятиях фитнесом. В начале они браво палили в стенку, потом ругались по-немецки, затем следовала пауза, сопровождавшаяся клацаньем перезаряжающихся автоматов, и все происходило по новой.
В этом повторяющемся цикле было даже что-то забавное; доставая второй пистолет, Лара припомнила случай в Тимбукту; глубоко под основанием Джингуереберской мечети она проводила «агрессивные исследования» с местными расхитителями мирового наследия. Те жалкие фанатики были не чета наемникам и вели себя очень странно – боевой угар у них быстро сменился каким-то экстазом. Сперва они палили куда попало, затем один из врагов стал танцевать по кругу, разбрасывая пули во все стороны; второй враг с невероятно сосредоточенным видом принялся биться грудью о косяк, а третий (Лара могла поклясться на мемуарах мадам Кюри, что видела это) на миг повис в воздухе, а потом испарился самым непостижимым образом. Как выяснилось позже, все они находились под воздействием препарата под аббревиатурой «Б. А. Г.» (Быстродействующий Активный Галлюциноген), который должен был усилить их моторику, но, увы, обладал непредсказуемыми побочными эффектами.
Жаль, что у Лары не было Б.А.Г.а с собой. Ей вовсе не хотелось в одиночку расправляться с вооруженной охраной Ланге.
Несколько лет тому назад Лара имела неприятный опыт, работая на одного старого коллекционера в паре. Напарником оказался молодой археолог по имени Натан, который, по мнению леди, являлся самым безрассудным и безответственным юношей на ее памяти. Обладая весьма поверхностными познаниями в области древней культуры, он вечно ссылался на какие-то «прозрения», которые неминуемо вели группу к вооруженным столкновениям. Не то чтобы Лара была против – она прямо сейчас стояла под прицельным огнем – но особого удовольствия война ей не доставляла. Натан же выглядел абсолютным адреналиновым фанатиком и хватался за ствол при первой же возможности. Что самое противное, каждый раз, вися на волосок от гибели в каком-нибудь ущелье или прячась за шатким укреплением в тучах свинца, этот доморощенный ковбой с одной кобурой весело бухтел: «опаньки».
Леди Крофт он безумно раздражал, хотя… теперь она не могла не признать – ее положение было сложно охарактеризовать по-другому.
Опаньки.
Головорезы-наемники не щадили пуль – после пяти минут оглушающего грохота Лара всерьез задумалась: а вдруг патроны у них вообще никогда не кончатся? Конечно, такого быть не могло… и все же… неужели они решили разнести весь храм из-за драгоценностей и женщины с парой крошечных пистолетиков?!
А почему нет? Все только об этом и мечтают…
По каменному полу жизнерадостно поскакала маленькая круглая штучка. Она нежно пищала и вертелась, точно турецкий дервиш в экстазе. Лара, с трудом осознавая мотивы собственных действий, бесцеремонно отпихнула штучку ногой. Удар. Гол.
- Она ЧТО?! – в ужасе произнес чей-то голос, стрельба на мгновение стихла, а затем за стеной громыхнуло. И еще раз. И еще. Однажды, высоко в горах, так близко к небесам, Лара попала в сильную грозу, и молнии били прямо вокруг нее. Взрывы за стеной храма были почти такими же оглушающими. Съежившись, мисс Крофт прикрывала голову и глаза – поле боя превратилось в какое-то светопреставление, все вокруг полыхало, громыхало и так сверкало, что даже не склонные к эпилепсии леди и джентльмены этого бы не выдержали.
Ничто не вечно. Видимо, граната, отбитая Ларой, угодила в склад с оружием и вызвала цепную реакцию. Теперь на смену взрывам пришли стоны умирающих и крики раненых, пахло палеными волосами. Леди затрясло мелкой дрожью – кровь кипела, полыхающее лицо свело в маску гнева. Она могла простить мумий, ведущих тайную загробную жизнь в саркофагах и жаждущих снова обрести человеческую плоть. Могла простить йети, хищников и динозавров, которые все еще пытались выжить на этой суровой планете. Могла простить и мутантов с огромными щупальцами, которые являлись генетической ошибкой природы. Но примитивных Homo sapiens… этих теоретически родственных ей существ, которые из великого многообразия мира и жизни выбирают тупую пальбу по всему, что движется – нет, их Лара Крофт простить не могла. Никого не жалко.
Испустив дикарский клич, леди с грацией амазонки вылетела из укрытия и приземлилась за каким-то валуном. Пары секунд ей хватило, чтобы оценить ситуацию.
Кровь. Огонь. Мертвые тела сползают в дыру, пробитую взрывом. Черные стены. Обугленные листья. Пасти-мутанты с крыльями, пародия на летучих мышей, всполошились от шума и вгрызаются в еще живых наёмников. Один из них дергается в смертельных объятиях цветка-людоеда. Лозы с глазами что-то пищат, изучая людей. Кто-то носится в панике, пытаясь сбить огонь со спины. Созвездия холодно взирают на происходящее. Двое головорезов отправились к праотцам, их лбы Лара украсила ровными дырочками от пуль. Не очень гламурно, особенно сзади.
Одна из летучих пастей, улыбаясь на манер Чеширского кота, подлетела к Ларе и с хрустом вонзила в нее зубы. К счастью, тварь оказалась не особо разборчивой – желая быстрее отхватить кусок, она напала на дуло пистолета леди Крофт. Половина желтых зубов тут же сломалась, а затем Лара пульнула существом в воздух. Надо признать, что глушитель из мутанта вышел никудышный - Лара опять привлекла к себе внимание. Оставшиеся наемники поражали ее своим упорством. Грязно ругаясь на ломаном английском, они снова пустили в ход автоматы. Затем невдалеке послышалось клацанье металла, которое насторожило девушку.
Лара оторвала от пояса хромированную пряжку и, как могла быстро, почистила ее о штаны. Украшение заблестело подобно кривому зеркалу. Аккуратно леди Крофт вытянула руку с пряжкой из своего укрытия, глядя на отражение. Перед тем, как шальная пуля выбила из руки ее единственное украшение, леди уже выявила вражеские позиции. Трое изрядно потрепанных громил заряжали базуку. Изумлению леди не было предела. Зачем в джунглях им понадобился противотанковый гранатомет?! И, самое главное, куда теперь деваться? Как можно договориться со штукой под названием М-20, стреляющей осколочными гранатами?!
- Товсь! – браво заорали наемники, впрочем, в их тоне Лара уловила легкую истерику. Она чувствовала, что впадает в ступор – это было что-то новое. Обычно инстинкты ее не подводили…
Мелкие камешки затрепетали на обожженной земле. Они тряслись все больше, затем ходуном заходили лианы. Издалека мягкими толчками пришел гул и знакомый треск сучьев. А потом все случилось очень быстро.
Несколько щупалец пробили отверстия в стенах храма, опутав сцену боя пылью столетий. Ложноножки ухватили одного из солдат вместе с базукой и, поколотив им об пол, подняли ввысь. Наемник пролетел над Ларой, в ужасе таращась на нее пронзительными серыми глазами, такими яркими на фоне опаленной физиономии. Гранатомет выпустил свой последний снаряд, улетевший высоко в урагане дыма и взорвавшийся среди облаков. Прощальный фейерверк. Другие щупальца уже завозились на полу, словно пальцы холостяка, вслепую шарящего на верхней полке шкафа в поисках чего-нибудь съестного. Ядовитые присоски лепились к шнурованным ботинкам наемников и утаскивали их куда-то вниз – и живых, и мертвых. Летучие пасти вертелись вокруг, предвкушая пир. Лара поняла, что в подобной ситуации красиво уйти не получится – проходы в соседние помещения завалило камнями после взрыва…

[Мэрилин]

Привет! Раз уж я тут, а игры все нет, рашила выложить проду.


Марк Аврелий однажды заметил: «Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности». Вполне разумный совет, подумала Лара, только подходят ли под философию стоицизма ложноножки-мутанты, жрущие все, что могут нащупать? Как прикажете изменить к ним отношение? Жизнерадостно дать себя убить? Возможно, их утешит букет цветов или, к примеру, рыцарский титул, предложенный ее Величеством? С регалиями, личным гербом и девизом на латыни?..
Лара знала одно – в Красной книге этим созданиям явно не место. Если и дальше так пойдет, вымирающим видом в итоге окажутся люди. Необходимо было спасаться, и быстро. Насколько было видно в дыму сражения, под этим ярусом храма находились башни и полуразрушенные стены; если двигаться в темпе, возможно, ей удастся схорониться в более надежном месте и переждать нападение. Впереди Лара приметила длинную, усыпанную карими глазками лиану. Она шипела, будто оказывала моральную поддержку щупальцам, и с интересом пялилась на поле боя. По ней вполне можно было спуститься вниз, а дальше передвигаться по старинке, цепляясь и прыгая по развалинам.
Тем временем шум борьбы начал медленно стихать; победа была за мутантами. Воинственные крики солдат перешли в жалобные стоны, сопровождающиеся плотоядным чавканьем со стороны врага. Не раздумывая больше, Лара кинулась к спасительной лиане. Она бежала очертя голову, отталкиваясь от стен, перепрыгивая через поваленные тела. Одна из ложноножек напала на леди сверху, но в последний момент Лара изогнулась и опрокинулась на спину, проехав на пятой точке изрядное расстояние. Удивительно, во что превратилось ее давнее увлечение танцем «Лимбо», которому леди обучилась на южном островке Карибского моря. Впрочем, лишний опыт лишним не бывает.
До лианы было уже рукой подать, как вдруг усыпавшие ее глазки уставились на мисс Крофт и непонятным образом заверещали, привлекая к себе внимание. Такая подлость оскорбила Лару; она частенько сталкивалась с предательством в кругу семьи и друзей, но лианы… это было уже слишком. Впрочем, секундного замешательства было вполне достаточно. Девушка почувствовала грубый, обжигающий хват на талии; сотни маленьких коготков вцепились в нее, пытаясь проникнуть под кожу, вонючая пыльца забила глаза и рот. Ослепленная, Лара взмыла в воздух, в ночное тропическое царство ветра и дождя. Боль пронизывала ее снова и снова, пока ложноножка с упорством питона закручивалась вокруг тела Крофт. Она стремительно неслась вниз, обходя храмовый комплекс по дуге. Полет напоминал самые неприятные американские горки, которые Лара могла вообразить. Под ней, вдали, зеленела земля, пестрели пальцы башен, извивались нити щупалец, напоминающие перевернутую медузу, и в центре этого коловращения безумно сияло золотое пятно, исторгая лучи света, словно забытое богами светило.
Впрочем, свет в конце тоннеля мог и подождать. Одна рука у Лары была еще свободна, и скрюченными пальцами леди ухватилась за хищное соцветие своего пленителя. Цветок был неприятного розового цвета и по краю сиял крохотными желтыми пятнышками. Лара терпеть не могла розовое – что же, это была хорошая мотивация. Ложноножка, кажется, не ожидала нападения со стороны своего завтрака; цветок попытался вывернуться и заверещал, но Лара резким движением вырвала его из основания, разорвав тонкие корешки и облившись терпким соком.
Лишившись своего главного украшения, щупальце, казалось, потеряло связь с реальностью. Оно стало в панике болтаться туда-сюда, упустив другую руку Лары – ту, в которой был пистолет. Целясь наугад, Крофт выпустила несколько пуль, пытаясь очистить лицо от смердящей жижи. Спустя пару секунд она могла вполне сносно видеть. Ее несло прямо на стену одной из башен, и она уже почувствовала себя приговоренной к китайской смертной казни, как вдруг щупальце задрожало. Это была отнюдь не легкая романтическая дрожь дамы из высшего общества при виде кавалера; ложноножку сотрясали чудовищные судороги. Так или иначе, щупальце умирало. В агонии оно еще немного поболтало Ларой в воздухе и расслабилось, выпустив добычу. Крофт, снеся несколько камней, заскользила по куполу башни, оставляя на ней потоки грязи, сока растения и крови из разбитых коленей. Зацепившись за ломкий край фасада, она рухнула на террасу, вернее – на голову какого-то человека. Это была коротко стриженная голова Норманна – того самого головореза, что всюду бегал за Ланге. От неожиданности наемник странно гавкнул и с хрустом ударился лбом об пол.
-Ты?! – ахнули оба.
Прежде чем Лара успела что-либо сообразить, у нее выбили из рук пистолет. На сантименты и иронию времени не хватило – злобно рыча, леди Крофт вцепилась обломанными ногтями Норманну в лицо, мгновенно выявив его слабое место. Красавчик ариец, этот мраморный блондин, больше чести холил и лелеял собственную внешность. Его безукоризненная кожа пошла пятнами, глаза, сверкающие под сводом ресниц, словно отлитые из венецианского стекла, выпучились, и оба покатились по каменной лестнице, вопя не хуже мартовских кошек. На миг Ларе показалось, что она видит себя в отражении глаз Норманна; это было грязное чучело, без половины челки, с озверевшим оскалом, покрытое ядом и слизью с головы до ног. Внутри кольнула какая-то неизбывная, женская, ущербная потребность немедленно привести себя в порядок. Впрочем, Норманну тоже хвастать было нечем. В процессе драки оба перемазались в пыли и соке растений и скользили куда-то по наклону. Норманн ухватил леди Крофт за косу и попытался дотянуться до пистолета в ее кобуре; дама с пылом и усердием колотила его затылком о камни. Сжав зубы, Норманн перевалился на бок, подмяв Лару под себя, и уже открыл рот для какой-то остроты, как вдруг земля ушла у них из-под ног – оба скатились в тот же самый колодец с шипами, откуда Крофт только что выбралась. Каким бы ни был Путь Испытаний народа Затваны, он снова привел Лару в начало. Круг замкнулся; теперь оба висели на краю. Лара цеплялась за край колодца, судорожно пытаясь выбраться. Норманну повезло меньше – он ухватился за растительность, которой густо поросли стены, и скользил навстречу собственной смерти.
Подтянувшись, девушка увидела в зияющей яме лицо наемника – белую маску, перекошенную от гнева и, как ей показалось, ужаса. Плохо соображая, что делает (возможно, то были вбитые с детства догмы морали или же наоборот, выбитые в боях способности к логическим умозаключениям), Лара протянула Норманну руку. Однако авантюрная, полная приключений жизнь своим традициям не изменяла. Головорезы ни разу не шли на мировую. Была ли это их воинская гордость или что-то еще – сложно сказать; в любом случае, вместо дипломатического рукопожатия Норманн выудил откуда-то нож и швырнул его в Лару. Не попал. Лезвие отскочило от камня и угодило наемнику куда-то под ключицу. От неожиданности Норманн дернулся; теперь уже не выдержали державшие его растения, с треском оторвавшись от стены. Крофт увидела, как быстро ее враг исчез в колодце, точно тьма древних катакомб поглотила его живьем. Его долгий, сиплый крик сменился отвратительным звуком удара о шипы, а после стало тихо. Только пропела какая-то диковинная птица, словно завершая некий драматический акт. «Унг-Ши», как его называли аборигены, у Норманна не продлился и пяти секунд.

Лара упала на колени и посидела так какое-то время, вправляя нос. Когда в голове просветлело и исчезли точки перед глазами, она поднялась, хромая, и побрела прочь от колодца к тому месту, где у Норманна был разбит самодельный лагерь.
Рядом с постельным мешком стоял маленький раздвижной столик с портативным нетбуком, дисплей был заляпан грязными пальцами. Тут же громоздился багаж оружия, аптечек и провианта, достаточного для небольшого отряда ополчения. Лара горько хмыкнула. Теперь уже не было смысла поправлять прическу и делать маникюр – большая часть военных в этой области исчезла с лица Земли, а мутантам и так сойдет… Однако, перед тем, как начать привычную экипировку или заниматься ранами, Крофт бросила взгляд на мерцающий экран нетбука. На расписном старинными символами фоне вертелся трехмерный золотой лист (слишком вычурный и подробный для логотипа фирмы, подумала Лара), а под ним дразнилась надпись: «Введите свой логин/пароль». Ничего более язвительного и придумать было нельзя. Для «взлома» мисс Крофт обычно пользовалась фомкой, а не скудными познаниями в области хакерства. Да и взламывала она не пароли, а в основном гробы. Однако золотой лист пробудил в ней интерес. Где-то она уже видела этот знак… но где?
От размышлений Лару отвлекла внезапно ожившая рация. Загоревшись цветными огоньками, она возопила благим матом:
- Норманн, schwein! Прием!!! Ты там что, цветочки нюхаешь?! Тряпка! Норманн!!!
Выключив рацию, Крофт запустила ее в кусты. Конечно, шаг был необдуманный, но рация вряд ли могла дать ей нужные ответы. Секрет всего этого леса лежал на самой высокой башне храма, в источнике золотого света, и последнее препятствие являл собой наемник Астор Ланге, от луженой глотки которого колыхались деревья. Этому чудищу рация нужна была разве что для чванства – леди прекрасно слышала его отсюда. Сияние, идущее с соседней башни, усиливалось и гипнотизировало, обволакивало храм ореолом святости и волшебства, слитыми воедино…
Лара еще раз оглядела лагерь и произнесла:
- Мне нужно оружие побольше.



Глаза Астора Ланге были налиты кровью. Жилы на шее вздувались. Его бритая, испещренная шрамами голова буквально тонула в золотистом ореоле, будто у послушника, впавшего в ересь. Собственно говоря, присутствие Ланге портило всю торжественность церемонии: алтарь, возведенный посреди буйного леса, тянул персты света в небо; хмурые каменные истуканы, сдвинув брови, окружали террасу, взирая на свет с благочестием; умолкли даже птицы-мутанты и цветы-людоеды, ибо сейчас свершался Ритуал. И, конечно, частью Ритуала должен был быть жрец – настоящий, высокий и худой, чернокожий абориген племени Затвана, с вытянутым черепом и религиозным помешательством во взоре. Нет, именно коренной житель должен был произносить здесь заклинания, размешивая золотой воздух шестом, который венчают черепа и раковины… здесь не было места для одетого в защитку наемника, чье порочное гоготанье заглушало священную тишь, чей дым от сигары осквернял воздух. Рядом с Ланге, на древнем полу, валялась обертка от какой-то энергетической шоколадки.
Глаза Лары сощурились с презрением. Гляньте-ка, это пародия на человека пытается впасть в транс. Ну что же, будем надеяться, что обратно из транса он уже не выпадет.
- Руки за спину, Ланге, приехали, - прохрипела Лара, ткнув дулом наемнику в потный затылок. Трехдневная щетина на нем вполне заметно встала дыбом, но не от страха (Лара сомневалась, что Астор вообще знает, что это слово значит, по крайней мере, по-английски). Ланге дрожал от перевозбуждения. Он покорно опустил руки, и Крофт смотала его запястья куском веревки. Золотистые дуновения, тянущиеся от яркого пятна на алтаре, оставляли пятнышки света на каждой складке кожи, блистали кристальными бликами на стволах пистолетов, звездочками метались по поверхности металлических застежек, горящей паутиной путались в волосах… и вместе с ними воздух наполняла сила, неведомая и неосязаемая, она расписывала мир вокруг безумными красками.
Астор засмеялся – все так же заразительно. Смех поплыл на свету, Лара практически увидела эти смешки, легкие и лопающиеся, как воздушная кукуруза.
- Блондиночка, - произнес он чуть ли не добродушно.
- Молчать, - зарычала Лара, отводя глаза от слепящего сияния на алтаре, - или разделишь судьбу Норманна.
- Малой принял смерть от руки фрау? - с легким удивлением спросил Астор, - надо было его своими руками придушить.
- Я сказала «молчать», черт возьми, - Лара что было силы пнула наемника по почкам. Реакции не последовало, - что здесь творится? На кого работаешь?!!
- Как бы начать, - задумался Ланге, состроив комичную рожу. Однако его раскованность была надуманной.
Немец, порвав путы с небрежностью танка, ухватил Лару за раненую ногу и выбил ей колено.
Боль была немедленной и страшной. Воя от унижения, Лара рухнула ничком; среди расплывающихся клякс, которые секунду назад были реальностью, возник тяжелый ботинок – теперь Ланге решил переломить ей хребет, наступив на девушку сверху.
Но неважно, в каком состоянии было ее тело; даже израненное и помятое, оно оставалось телом Лары Крофт, совершенным инструментом выживания. Теперь, когда разум отказывал, стан вывернулся, ноги подтянулись, и леди, словно робот, перекатилась несколько раз, услышав звук удара слева от себя.
- Ах ты… - Ланге разразился бранью.
Очнулась Крофт по другую сторону алтаря, за спиной одного из каменных воинов. Она выждала, пока вертящийся импрессионизм у нее перед глазами сложился снова в привычную картинку. Сквозь полотна золотого сияния она видела Ланге; ругаясь, он пытался выдернуть из земли глубоко застрявшую ногу.
Ларе было уже не до шуток. Она глотала слезы и сжимала рукой раздувающееся колено; ей было наплевать на тайные организации, на город Затваны, на свет и тень, и на все артефакты мира.
Она хотела видеть, как Астор Ланге испустит дух. Хотела слышать тишину, которая останется, когда наконец смолкнет его сипатый смех.
Мелькнул пистолет, щелкнул предохранитель.
- Как бешеную собаку, - шепнула Лара, - «Или льва», - нежно подсказало подсознание.
Без жалости она пустила ему три пули в лоб.

. . .

- Что-что? – переспросил Астор, когда дым рассеялся.
Это было невозможно. Три осечки подряд?
Леди вооружилась автоматом. «Калашников» жизнерадостно застрочил знакомую арию на своем автоматном языке, но без толку. Ланге по-прежнему был живее всех живых и явно наслаждался происходящим:
- Можно проще, - заметил он, - И патроны тратить не надо… эх, бабы. Что это у тебя там, глазастое, с ушами – подставка под прическу, что ли?
Толстыми пальцами наемник стал заплетать воображаемую косу. Проще! Этому гаду проще вынуть мозги через нос на древнеегипетский манер, если, конечно, там есть что вынимать.
Он выпрямился, купаясь в золотых лучах:
- Нет, девонька, Астора Ланге ты так не возьмешь! Грядет новый порядок, и очень скоро ты и твое поганое племя снова займет свое место у наших ног, в грязи, где вам и положено. Слабые и жалкие должны умереть, ибо только сильнейший выживет в новом мире и будет сражаться от моего имени…
В ответ Лара швырнула в него гранатой. Часть монолога заглушил взрыв. Астор хохотал, словно пьяный муж, увидев, что его жена, затевая скандал, бьет посуду:
- Ну давай! Давай, взорви все к черту! Ты не сможешь убить бога! Никто не сможет убить Астора Ланге, Отца Перемен, избранника Золотого Дитяти! У тебя есть оружие? А я – сам оружие! У тебя есть остаток твоей жизни? А у меня – жизнь вечная! Так что давай, киса, стреляй, только маникюр не попорти… у тебя же не бесконечные патроны, э?..
И он, подобрав первый попавшийся ствол, довольно метко стрельнул в ответ, чирикнув пулей по камню. Истукан, за которым хоронилась Лара, был здесь единственным рыцарем, пусть и без сверкающих доспехов – он молчаливо защищал ее от вражеского огня. Издевательская речь Ланге не столько зацепила Лару, сколько заинтересовала. Астор не был для нее богом – он просто был чьим-то боссом. Который, сверх того, возомнил себя Александром Македонским. Разговоры о захвате мира были стары, как эти развалины. И все же Ланге, зарвавшись, ухитрился сболтнуть кое-что любопытное.
Боль в колене отвлекала, но Крофт судорожно пыталась соединить части головоломки воедино.
Золотое Дитя… божество… фреска на стене храма Затваны, где собирались солнцепоклонники… дыры в пространстве… секта или сообщество… и волны света…
Тут Ланге выстрелил снова, едва не снеся ей полголовы. Лара не знала, бывает ли у врага бесконечная жизнь и есть ли у нее бесконечные патроны, но она знала одно – бесконечных битв не бывает.
Она уклонилась, неловко прыгнув за другую статую, мутной тенью заметалась среди лучей, стараясь не попасть под шквал свинца. Астор кружил вокруг, он не столько стрелял, сколько баловался, будто ленивый кот. Перед ним лежало все время мира, и он мог не спеша разделаться с маленькой раненой мышкой. От боли в ноге темнело в глазах, и, возможно, именно это обстоятельство спасло ее. Золотой свет померк, и Лара внезапно увидела, что волны не образуются сами по себе и не идут от солнца – их источник покоился прямо здесь, на вершине башни, на алтаре.
Это был шар неправильной формы, ослепительно-белого света, пульсирующий, будто живой. Крофт почему-то вспомнила немецкую сказку про великана, которую она так любила в детстве: на морском берегу был остров, на нем – церковь, внутри – колодец, где плавала утка, в утке было яйцо, а внутри яйца злой великан спрятал свое сердце. И, чтобы убить великана, надо было…
Стараясь ни о чем не думать, Лара Крофт обрушила свой гнев на золоченый шар.
Выстрелы. Выстрелы.
- Дура!!! – заорал Ланге, сотрясаясь от предельного ужаса; видимо, это в его планы не входило. Медленно вращаясь, шар приподнялся над алтарем, возносясь все выше, неся с собой сияние, а тени, словно в поклоне, расползались от него в разные стороны. Лучи зазвенели; кольцо пламени охватило шар и разнеслось по небу, будто круги от брошенного в воду камня. И тогда изнутри раздался невыразимый звук.
Это был яростный, все сокрушающий, неземной вопль, от которого затряслись валуны. Волны звука неслись и неслись, проникая в землю, тараня воздух и вздымая воду. Все, что здесь еще жило, вопило и корчилось, и Лара видела, с какой скоростью звери покидают лес. Летучие пасти неслись прочь; трилобиты, шевеля ножками-пальцами, как гениальные пианисты, карабкались вверх по лианам, а те, в свою очередь, в ужасе качались и пучили глаза. Разъяренно рычали цветы, хлопали безгубыми ртами цветные грибы, листья приняли кислотно-неоновую окраску, само небо пошло пятнами.
Земля под храмом вздыбилась уродливыми пластами – слева, справа, впереди – и явила на свет растительные щупальца. Они высунулись наружу с завидной быстротой, хищно пища. Ланге упал на колени, будто прося прощения у золоченого шара, но тот вращался все быстрее и быстрее.
Отходя в центр площадки, Лара машинально высматривала путь для отхода. Не в ее силах сейчас было сражаться с таким количеством врагов, и на секунду она вообразила, что у этих соцветий-людоедов может быть и корень…
И тут храмовый комплекс начал медленно проваливаться сквозь землю.
Башня стала крениться набок. Тонкие, изящные колонны ломались, причудливые барельефы крошились, точно сухое печенье. С мучительным стоном истуканы оторвались от фундамента и один за другим полетели вниз в облаке пыли.
Карабкаясь по перекошенному полу и увертываясь от рушащихся сверху камней, Крофт представила, что могли чувствовать люди, когда тонули вместе с «Титаником». Прямо на нее летела часть пагоды с развевающимися останками лиан. Теряя последние силы, девушка прыгнула вбок, вовремя скрывшись в какой-то нише.
И тут, глянув вниз, она увидела весь размах катастрофы.
Это была сама земля, и она пожирала храм.
Полоса джунглей раскололась пополам, почва дыбилась буграми. В середине образовался тектонический провал, но вместо корней, слоев песка, глины и камня миру предстало чрево невообразимых размеров. Бурые клыки обрамляли пасть, ярусами спускаясь вниз, ложноножки высовывались по бокам, ощупывая и захватывая все подряд, и храм постепенно таял, погружаясь все дальше в эту черную пучину. Река, поневоле изменив устье, водопадом стекала между зубами чудовища, ревя далеко внизу. Вряд ли сообщество садоводов могло как-то классифицировать этот подвид; однако Лара точно знала, какое имя ему дали древние греки.
Харибда.
Отступать было некуда. Внизу шипели ядовитые пары; смрад гниющих цветов и затхлых вод становился все явственнее. Башня падала; оставалась только одна колонна, шатающаяся, как больной зуб, над ней вовсю трудились ложноножки. Лара катилась вниз. Внезапно ее рука ухватила нечто острое, ладонь обожгла кровь – леди вцепилась в какой-то комок металла и проволоки. Когда-то, тысячу лет назад, она уже видела что-то подобное, но где?..
«В поместье Грейс», - кольнуло сердце, - «это ключ, открывший колодец».
Символы на поверхности ключа переплелись. Он был наполовину воткнут в углубление. Все, что нужно было – это легонько его подтолкнуть, услышать, где сработал механизм и…
…пальцы Ланге оторвали Ларину руку от ключа. Старый наемник был все еще жив, и теперь они вдвоем висели над плотоядной бездной, с ненавистью уставившись друг на друга. Золоченый шар продолжал вертеться над ними, как на какой-то больной дискотеке восьмидесятых.
Нужно было что-то сказать или хотя бы сделать, но тут последняя колонна башни сдалась, треснула, и Лара ощутила свободное падение. В этом ощущении была предсмертная эйфория, и даже человек, который чуть не сломал ей ногу, теперь казался лучшим из homo sapiens… но бессмертным он уже не был. И вторая нога у Лары пока что была здоровой.
Удар левой вышиб из Астора дух. Она видела, как он летит вниз, кружит, подобно уродливой морской звезде, и становится все меньше. От вездесущего чрева Харибды отделилась еще одна пасть и заглотала Ланге, как муху. На какой-то момент челюсти монстра распахнулись, и Астор по-прежнему был внутри, пронзенный одним из клыков, повисший на нем, напоминающий собственную татуировку - ястреб на острие меча.
Он продолжал усмехаться.
Лара нажала на камень-ключ, и тут чрево Харибды сомкнулось у нее над головой.
Золотой свет угас.

[Мэрилин]

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Сияло солнце в небесах,
Светило во всю мочь.
Была светла ночная гладь,
Как зеркало точь-в-точь.
Что очень странно – ведь тогда
Была глухая ночь.

Льюис Кэрролл

Дух приключений всегда новый. Не существует более или менее приятных мест, и со временем начинаешь это понимать. Ты стареешь, но дух приключений все еще новый. Он в небе, и ты изучаешь звезды, и миры внутри миров; устаешь идти – он на земле, и ты дома, изучая старинные карты и книги, и предметы вокруг; устаешь смотреть по сторонам – он в твоей голове, ты закрываешь глаза, изучая собственные мысли и ощущения, и медленно засыпаешь, и познаешь свои сны. Это может длиться повсюду и сразу, и вечно, и ты как будто летишь. Это краткие мгновения жизни, и они напоминают счастье.
Лара Крофт лежала в абсолютной тьме, не чувствуя тела. Она не могла ни думать, ни дышать, лишь мрак охватывал ее черным панцирем. Может быть, она все еще в Египте, погребенная под пирамидами? Но где профессор фон Крой, стучащий своей ссохшейся ногой и палкой? Может быть, ее душа уже вылетела в астрал? Тогда почему, черт побери, она не видит свет, бабушку и Элвиса?!
Если же Лару заглотила Харибда, значит, удел ее – перевариваться, да еще в течение тысячи лет… ну уж нет!.. Это так скучно…
Мисс Крофт резко вдохнула и закашлялась – воздух заморозил ей легкие. Сперва заболело колено, затем спиной она почувствовала покалывание. Холод стал расползаться по всему телу. Она лежала… в снегу.
- Ну спасибо, папа, - пробурчала леди. Теоретически это должно было звучать цинично; ключ Крофтов, который открыл дверь через бассейн в старый склеп и затем в джунгли, в итоге забросил ее в какую-то снежную глухомань. По-стариковски кряхтя, Лара негнущимися пальцами выудила из кармана сигнальный факел.
Красная вспышка осветила то, что осталось от гордой налетчицы на гробницы: малая аптечка (1 шт), ружье V-Packer с патронами (идеально для крупных мух) и двадцать две пиндюрочки для девятимиллиметрового пистолетика. Что характерно, без наличия оного. Нет, иногда у леди складывалось ощущение, что все это подстроено специально!..
Но в этом была и хорошая сторона. Лара была жива, а вот Астор Ланге, хвалившийся своим бессмертием, ушел в мир иной. Поцелуй мой КПК, недоумок. Кстати, жаль, что его нет рядом. КПК, разумеется.
Затянув раны бинтами и проглотив пять таблеток аспирина, мисс Крофт подобрала нехитрое снаряжение, с удивлением отметив, что вместе с ней в страну холода попали лепестки, листья и даже небольшая часть барельефа из храма Затваны. Что это означало? Неужели ключ действительно открывал какие-то пространственные дыры? Сколько их было, этих отверстий? И, что немаловажно – сколько еще было этих ключей?!..
Факт оставался фактом. Лара находилась вдали от Англии.
Тем временем тело стало испытывать первые неприятные симптомы переохлаждения. Дрожь пробрала девушку до самых пят и начала постепенно усиливаться. Это не было проблемой; гораздо хуже было бы перестать дрожать, сесть и уснуть. Вот так и найдут ее какие-нибудь альпинисты через год-другой, злую и мертвую, как того психически неуравновешенного джентльмена из фильма Стенли Кубрика… как же его…
Нужно было двигаться. Кубрик может подождать.
Хрустя снегом, Лара пошла в темноте наугад. Влажные после джунглей ботинки промерзли насквозь и прилипали к земле. Она шла в одиночестве, в круге неровного мерцания от свечи, напоминая самой себе подводную лодку, бороздящую просторы безбрежного океана. С природой у нее, как всегда, выходила небольшая размолвочка на тему того, кто круче: поднявшийся ветер на манер комнатной собачонки принялся вертеться вокруг и кусать леди за всевозможные места, при этом густо посыпая ее снегом. Ага. С Новым Годом и Вас тоже.
Тьма рассеиваться отказывалась, а снег становился все глубже. Лара упрямо шла вперед, несмотря на ее нынешнее бедственное положение. Она ушла в раздумья. Мысли всегда отвлекали леди от монотонной работы - например, вышиванья гладью по четвергам или отстрела велоцирапторов из пулемета. Перед глазами у нее все еще вертелся золотой лист – очевидно, логотип синдиката, достаточно мощного для того, чтобы заслать наемников через телепорт в какие-то джунгли. Звучало глупо, но в жизни Лары Крофт было слишком много глупостей, которые так или иначе угрожали миру чудовищными последствиями…
Тем временем единственная сигнальная ракета в руке у Лары отсырела и стала гаснуть. В неровных бликах перед ней пропала и снова возникла сахарная поверхность снега, на которой протянулась цепочка следов. У Крофт на миг упало сердце: неужели она вошла в тот огромный процент людей, которые, потерявшись, начинают ходить кругами? Дыхание выходило из нее со свистом, завиваясь смерчами.
Это были следы босых маленьких ножек.
Лара кинулась вперед, на ходу выдергивая приклеенный изморозью пистолет из кобуры. Что это значит? Не могут же ее огромные, тяжелые боты оставлять на снегу отметки узеньких пяток с пятью точками пальцев? Здесь есть ребенок? Почему он босиком, почему следы становятся все меньше, будто что-то бежало, а после… взлетело?!
На полном ходу, разгребая подступивший к поясу снег, мисс Крофт выскочила на какую-то поляну, едва не поскользнувшись. Ракета презрительно пшикнула и приказала долго жить, но спустя несколько напряженных секунд ожидания ночное небо стало бледнеть, словно в чернила медленно добавили воду. Из-за облаков вышла луна; вопреки поэтическим представлениям, она не «лила лучей волшебство на шелк моего разметенного ветром руна», а нехотя осветила парочку сугробов и какой-то бесформенный предмет, вмерзший в лед.
Это была черная куртка на синтепоне, задубевшая от мороза и основательно помятая; уродливые дыры портили весь фасон, но Ларе было не до моды. Выдернув куртку, леди надела ее на себя; как и большинство верхней одежды, куртка была тесна ей в груди. Громко стуча зубами, Крофт натянула на голову капюшон и отправилась дальше; к счастью, подкладка не сильно промокла - девушка начала постепенно согреваться. Вслед за курткой на глаза попалась мокрая тетрадь с размытыми записями, вырванные с мясом гитарные струны и раздавленная спиртовка. Что еще можно найти в сугробах дикой природы, хотела бы она знать? Беккеровский рояль в кустах, возможно?
Однако жизнь прощала Расхитительнице Гробниц вечный сарказм и снова одарила ее милостями. Лара напоролась на заброшенный базовый лагерь. Впереди торчала полусфера штурмовой палатки, засыпанная снегом до такой степени, что казалась похожей на эскимосское иглу. Лед вокруг был темным от гари, останки кострища валялись тут и там. Видимо, люди покинули свою стоянку в спешке. Почему – пока оставалось загадкой, но это явно не был поход за грибами – Крофт наступила на вмерзшие в почву гильзы. Все еще вооруженная, шурша брезентом, она заглянула в палатку.
Внутри было пусто, лишь ветер хлопал тканью. Переступив через высокую «юбку» палатки, леди после недолгих размышлений решила переночевать здесь. Да, это было опасно… хотя, если так рассуждать, дышать тоже опасно. Мало ли кто может попасть в твой организм!
Палатка была маленькой и хранила тепло благодаря укрывавшему ее кокону снега. Внутри оказались те немногие вещи, которым Лара поклонялась: спальник, фонарик и тамбур для хранения пищи, где лежали консервы. Завернувшись в мешок, мисс Крофт приступила к дегустации восхитительного мяса с фасолью. К счастью, еда не замерзла; разводить костер было не из чего, кроме того, свет мог привлечь сюда кого-либо… или что-либо… так что девушка сидела в полутьме. Она не жаловалась. Какой отель «Ритц» может сравниться с восхитительной теснотой палатки? Какой карибский деликатес может поспорить со вкусом консервированной фасоли, особенно если есть ее с ножа?! Лара всегда считала себя истинной наследницей Эпикура, и наплевать, что об этом думают старушки из Уимблдонского благотворительного общества.
После ужина ее потянуло в сон, что неудивительно; по подсчетам Лары, она была на ногах уже более суток. Однако перед отдыхом нужно было подготовиться к возможным неприятным сюрпризам. Крофт еще раз осмотрела оружие, перезарядив ружье, а после достала из аптечки иголку с ниткой и стала методично зашивать дыры в новоприобретенной куртке. Ее немного удивило то, как странно была разорвана подкладка; казалось, что одежду что-то прорвало изнутри…
На рукаве болталась нашивка; разглядев логотип, леди только хмыкнула. Ну конечно. Золотой Лист. Значит, история повторяется… и здесь тоже есть наемники… точнее, наемницы. Куртка была женской.

[Мэрилин]

Всем привет!
Невзирая на полное отсутствие комментов я все-таки продолжу свою эпопеищу. Хотелось бы завершить ее к НГ)))


Когда Лара открыла глаза, уже вовсю рассвело. Чирикала одинокая птица… хотя, кого она хотела обмануть? Звук был вообще не похож на птичий свист – скорее, на человеческую речь, если записать ее на пленку и пустить с утроенной скоростью. Мисс Крофт натянула спальный мешок на самый нос. Ей совсем не хотелось прямо сейчас знакомиться с местной флорой (и особенно фауной). Хотелось поспать подольше, хотелось чаю с молоком и тост… но нет. Все это ждет ее дома, где скучает в одиночестве старина Уинстон.
- Надеюсь, он смазал дверь морозильной камеры и не застрял там, как в прошлый раз, - пробормотала она с беспокойством. Что теперь волноваться! У нее ведь нет телепортационного ключа, чтобы перемещаться в поместье всякий раз, когда вздумается… хотя было бы неплохо.
Выбравшись наружу, Лара принялась за обычную утреннюю разминку, но тут же остановилась.
Лед, покрывавший землю, был вовсе не черным, как ей показалась ночью. Он был красным.
От крови.
Цепь маленьких розовых следочков тянулась по снегу, в темнеющий, таинственный лес. Лара вытащила из палатки украденный в Затване рюкзак «смерть туриста», подтянула ремни и пошла по следу.
Невдалеке от лагеря, в замерзшей луже, доживал свой век какой-то металлолом. Увидев торчащие из снега полозья, мисс Крофт подошла ближе.
Это оказался одногусеничный снегоход неизвестной леди модели. С силой дернув его на себя, Лара обнаружила, что он куда тяжелее тех железных коней, на которых она обычно покоряла снежные пустыни. Гусеница была широкой, корпус – обтекаемым, сверкающим на солнце, как яичный желток. По всей поверхности носа шла вязь из золотых листьев. Плохой парень. Впрочем, хороший, плохой, какая разница? Главное, у кого ключ зажигания.
Ключ был на месте. Спустя минуту снегоход уже свирепо фырчал, взрывая гусеницей снег. Ход у него был непривычно легкий. Бак оказался заполнен наполовину, как подсказало дружелюбное табло, и у машины немного барахлил тормоз. Ну и пусть. Тормоза – для трусов.
Лара Крофт покинула стоянку, больше похожую на место преступления, и, миновав угрюмо попятившуюся рощицу, с ревом вылетела на открытое пространство, обдуваемая ветрами, с высоко поднятой головой и развевающейся косицей. Перед ней лежала новая земля, и она была, что называется, «один в поле воин».
Снегоход шел поразительно легко, не спотыкаясь на кочках. Немного сбавив обороты, Крофт огляделась.
Впереди распахнулось белоснежное, искрящееся пространство, подобное пуховому одеялу. Лишь островки обнаженной земли торчали кое-где, портя картину; деревья дремали, не тронутые ветром, и каждая ветка, каждая иголочка щетинилась инеем. Снег, эти «белые перья», так памятно описанные Геродотом, царственно ниспадал с неба подобно занавесу, и долина напоминала оперный театр с пушистыми ложами, заледеневшей сценой и декорацией неба; там, в дальних просторах, стыла щетка леса и раздувались зефиры восхода.
Ничего не скажешь. Пейзаж был пафосным донельзя. Какое действие могло произойти на этой «сцене»? Леди не имела понятия. Но ничего, это можно выяснить.
Лара нажала на газ. Снегоход обиженно взвизгнул и понесся с места в карьер. Объезжая странно торчавшие из земли глыбы, она отметила, что земля внизу бугрится и превращается в зыбь, точно она въехала в болото…
Остаток мыслей свернулся и исчез, когда «земля» начала подниматься. Наст отваливался огромными кусками, открывая синюю плоть, испещренную венами. Полозья скрипнули по чему-то кожистому, оторвав несколько чешуек, и снегоход поднялся над землей, а потом, словно с горки, покатился вниз, норовя опрокинуться.
Лара услышала рев, напомнивший ей фырчанье парового движка. Она с ожесточением принялась раскачиваться, пока не восстановила равновесие снегохода (бедный малый уже был готов опрокинуться), после чего немного сбавила скорость. Да, да, сзади неслось что-то смертоносное, как всегда… но посмотреть на это было весьма и весьма охота. Вывернув шею так, что хрустнули позвонки, Лара Крофт обернулась.
Сначала она увидела лишь два желтых глаза. Маленькие, свиные, они взирали на нее с тупой яростью. Плоская поверхность стала вздыматься, превращаясь в холм, гору и, наконец – в гигантскую тушу. Глыбы льда торчали из нее в разные стороны. Лара обратила внимание, что с некоторых выступов свисали цепи и даже обрывки какой-то ткани…
Тут объявилась пасть. Разумеется, с Харибдой она сравниться не могла, и все же впечатляла. Верхние зубы, острые, как бритва, наполняли небо чудища в несколько рядов; нижние были гипертрофированно большими и возносились вверх, как бивни мамонта. В некоторых деснах торчало по два, а то и три таких бивня. Дыхание вырывалось из пасти, окутывая все белым туманом, тонкие нити слюны протянулись внутри глотки. Монстр неуклюже встал на лапы. Тяжелый, приземистый, высотой с трехэтажный дом, этот Гаргантюа животного мира изучал Лару.
С гастрономическим интересом. Леди сомневалась, что подобная тварь питается пыльцой с цветочков.
Они в молчании созерцали друг друга несколько секунд. Затем одна когтистая лапа задралась и ударила, но зацепила только снег. Лара уже неслась прочь. Чудище бросилось в погоню. В морду монстра летели пули. Ответом было обиженное фырканье. Кривые слоноподобные ноги оставляли в снегу ямы. Долина сотрясалась от его прыжков; снежный саван слетал с веток деревьев и те, очнувшись, удивленно качались спросонья. Чудовище пыталось подхватить Лару зубами на манер экскаватора – оно забирало полную пасть снега и потом громко чихало – так ведут себя разве что киты. Неизвестно откуда взявшийся хвост монстра добавлял проблем, извиваясь и сшибая все на своем пути. Шипы на кончике хвоста звенели.
Оба миновали поле и теперь летели вниз с естественной горки.
Крофт умело лавировала между кочками, поваленными деревьями, подпрыгивала на ухабах, пока в спину ей дышала сама смерть. Она слышала щелканье зубов и чувствовала дыхание твари, греющее ей щеки. Не очень соображая, что вытворяет, Лара стала напевать под нос. Вот именно легкой танцевальной музыки сейчас и не хватает, что-нибудь в духе Rammstein…
Коготь чудища скрипнул по гусенице снегохода. Еще не хватало! Выжимая газ до упора, Лара вынула из-за спины ружье. Давно уже надо было кончить это дело, благо что бензина оставалось на донышке. Но как? Свернуть было некуда; снегоход умоляюще скрежетал, сенсорное табло стало мигать. Зверь, чувствуя свое превосходство, заспешил к добыче. Лара выстрелила наугад, но свинец отскакивал от ледяной шкуры. Петляя на снегу, как заяц, мисс Крофт судорожно соображала, что теперь предпринять, и тут перед ее внутренним взором вспыхнул знакомый золотой огонек. Она еще раз, с риском для жизни, обернулась. Нет, ошибки быть не могло – в снежной круговерти она отчетливо видела голову монстра, его желтые зрачки… и золотое, светящееся пятно, венчавшее голову, словно уродливый третий глаз.
Ассоциация пришла легко; древние каббалисты, создававшие големов из камня и глины, писали у них на лбу священное слово на семитском языке, означавшее «знание». Голем оживал и сражался на стороне своих хозяев. Однако, стоило стереть со лба одну букву, и слово уже означало «смерть»… и древний киборг останавливался.
Не раздумывая слишком долго, Лара приладила ствол на плечо и, глядя в боковое зеркало, пальнула в золотое пятно на голове чудища.
Вой, раздавшийся после выстрела, было сложно описать словами. У Лары заложило уши. Словно сквозь вату она слышала треск ломающихся веток и грохот, когда тварь по инерции пробежала еще несколько шагов, и затем повалилась на бок. Безвольная туша продолжала катиться за Ларой на сумасшедшей скорости, и вдруг земля превратилась в паутину трещин.
В упоении погоней оба не заметили, как выскочили на лед огромного замерзшего озера. Корка, не выдержав многотонного веса монстра, треснула. Полозья заскользили. Крофт, вцепившись белыми, онемевшими от холода пальцами в руль, пыталась тормозить, но куда там! – барахлившее управление само собой не починилось. Вот тебе и современные технологии.
Все вокруг ломалось и переворачивалось. Лед откалывался и плавал в черных волнах, разбиваясь на крошечные айсберги. Труп чудовища наконец остановился, со всего маху врубившись в сугроб. От удара Лару вместе с машиной подбросило в воздух на льдине, как на пиратской «доске».
- Ваау!!! – взревел снегоход, вхолостую работая гусеницей, будто в счастье от того, что он умеет летать. Леди его воодушевления не разделяла. Под ней темнела полынья, и белые барашки разбегались во все стороны, пока полозья не коснулись воды. За этим последовала череда ударов и фонтаны брызг – снегоход несколько раз подпрыгнул на поверхности. Увы, это была его «лебединая песня». Вотеркросс никогда не нравился Ларе, и практики у нее было мало. Или же сама машина была слишком тяжела. Как бы то ни было, до берега она не добралась.
Озерная вода ощупала одежду, намочила ее и пронзила тело нестерпимым холодом. А затем Лару поволокло вниз подводное течение. За секунду девушка ушла под лед. Больную ногу сводила судорога. Отпустив ненужный снегоход, Лара боролась с озером, стараясь выплыть на поверхность, но натыкалась на сплошную преграду цвета бутылочного стекла, украшенного пузырьками воздуха, будто дешевой бижутерией. В панике она колотилась и дергалась, пока внезапно не наскочила на воздушный карман, где, наконец, смогла вдохнуть немного кислорода. Какая глупость! Неужели нельзя работать аккуратнее? Теперь она болтается посередине неизвестности, в пучине, как какая-то треклятая Офелия. Впрочем, та успела сойти с ума чуть раньше. У Расхитительницы Гробниц на философские вопросы был только один ответ. С прицелом и курком.
Чувствуя, что озеро снова затягивает ее, Крофт вытащила ружо и выстрелила в ледяную преграду. Несколько пинков – и из воздушного кармана получилась прорубь. Тело немело, руки стали точно бескостные – Лара, вынырнув, хваталась за край льда, но каждый раз соскальзывала обратно в воду. Это было что-то новое.
Ногу снова свело; намокшая амуниция волокла девушку на дно. Лара глянула вниз, и сквозь толщу воды разглядела еле видимые нити золотистых лучей, расплывающихся, манящих…
И тут чьи-то руки стали вытаскивать леди Крофт наверх. Весьма смутно Лара увидела черноту спутанных волос, сквозь которую маячило узкое, азиатское лицо.
Это была девушка.
Ее глаза были золотистого цвета.

[Nivord]

Мэрилин, ух, что-то как-то прошел мимо, не заметил, а рассказ то замечательный, судя по тому что успел бегло просмотреть)) надо как-нибудь взяться прочитать)

Спасибо, дорогой)) давно слежу за тобой на форумах, муахаха)))

[Мэрилин]

Спасибо, дорогой)) давно слежу за тобой на форумах, муахаха)))

[Мэрилин]

[-]

крылатый призрак Мэл посетил нас в урочный час. мухахаха....

[Мэрилин]

Ага, спасяб) Мухаха-то мухахой, а чего-то новой инфы нема... и маловато новых фанфиков, а жаль, хоть почитать, вдохновиться, поржать в конце концов =)

[Nivord]

Мэрилин, За-ме-чательно) я таки собрался и прочитал до сего момента твою чудесную эпопеищу) благодаря обильным описаниям, эпитетам, хорошему юмору, воображение сняло блокбастер, коему мозговые извилины аплодировали стоя) это прям тру томб райдер с анчартовским размахом

[Мэрилин]

Спасибище огромное! Собираюсь ее закончить в этом году) Если бы было больше свободного времени))

[Мэрилин]

Леди лежала на боку, с трудом хватая ртом воздух. Сознание медленно прояснялось. Она откатилась подальше от проруби, еще слыша скрип льда, и встала на четвереньки. Во рту оставался металлический привкус озерной воды, и Лару стошнило прямо на снег. После этого она пришла в себя окончательно. Разумеется, никакой подросток ей жизнь не спасал. Ну какая японка может быть посреди тундры?!
«Да любая, - подсказало сознание, - это же их историческая родина».
Глупости. Чем она тут занималась, интересно? Подледным ловом «суши»? Кормила монстров сухим кормом?! Потеряла свой «тамагочи»?!!
Все, хватит. Цинизм до добра не доводит. Видимо, Лара лежала в обмороке довольно долго, учитывая, что одежда на ней почти высохла. Странно было то, что она не замерзла – наверное, сказывались экстремальные купания в проруби каждую зиму…
Крофт поднялась. Перед ней качался берег, склонялись деревья и перекашивались камни. Конечно, природа была не причем; это у леди кружилась голова. Девушка, якобы спасшая ей жизнь, тоже являлась обычной галлюцинацией. Правда, раньше археолога не посещали видения, но все же бывает в первый раз…
Однажды, прозябая на станции Черринг-Кросс в ожидании своего поезда, Лара, как и положено холостому британскому джентльмену, уткнулась носом в газету. Газета “Inside View”, этот бастард от прессы, содержала в себе множество противоречивых статеек – от сводок погоды и состоянии акций до откровенных глупостей о «сенсационных способах похудеть» или «йети-убийце». От нечего делать Лара мусолила дешевую целлюлозу, отпуская про себя издевательские комментарии в адрес редактора, и вдруг наткнулась на странный очерк. Драматические события произошли с полицейским из Нью-Йорка, который уверенно продвигался по службе и был примерным гражданином до тех пор, пока не прикончил всю свою семью в «состоянии аффекта». При этом сам полицейский утверждал, что находился под влиянием особого психотропного препарата под названием «валькирин» и даже делал грозные заявления в адрес какой-то корпорации, которая этот препарат производила.
Вряд ли написанное и прочитанное было правдой. Скорее – скрытой рекламой. А теперь, в ледяной пустоши, Лара задумалась: может быть, и на нее что-то влияет?
Может быть, это результат золотого света, который пробивается сквозь толщу воды? Уж его-то леди видела вполне отчетливо…
Тем временем ноги привели ее к глубокой расселине. Щель разделяла берег на две полосы, а посередине, накренившись, лежал разбитый корабль.
Это был огромный деревянный великан, из тех, что в древности называли «драккарами». Укрытый снегом, с торчащими ребрами досок, он действительно напоминал дракона – вернее, скелет дракона. Весла постукивали в ржавых уключинах; они, видимо, все еще грезили о дальних странствиях за горизонтом. Деревянная голова чудища, украшавшая нос, немного отличалась от стиля «Броа», приписываемого древним северным народам. Глаза в голове было четыре, располагались они в форме свастики, отчего выражение на морде дракона казалось флегматичным – в духе «ему все равно, все равно ему или нет».
Зато Лара обрадовалась. Вот и путь на тот берег.
Спустившись ниже, археолог ухватилась за доски, оставшиеся от борта, и стала медленно переползать расселину, болтая ногами. Ближе к корме корабль поддерживали ледяные уступы фьорда. Здесь можно было передохнуть. Отряхнувшись, Лара сползла на косое дно «драккара». Между скамьями, наполовину воткнутый в снег, торчал круглый щит. Судя по размеру и украшением, это был декоративный предмет, возможно, его использовали как оберег. Богатая вязь изображала стародавний мотив: гора, соединяющая три основы мироздания (что само по себе было странно, викинги предпочитали изображать священный ясень, а этот холмик больше напоминал Олимп), по краю тянулся вечный, извивающийся Мировой Змей (хотела бы Лара посмотреть на птичку, которая съест этого червячка), а в центре щита изображалось… мистическое солнце.
Лара присела на одну из скамей. Стоит ли теряться в сомнениях? Это не солнце, а еще один золотой шар, объединяющий мир наших предков. Можно было гордиться собой – она обнаружила уникальную находку. Если эти символы на щите подлежат расшифровке… то кто знает, изменят ли они наше представление об истории? Жалко только, что щит не помещался в ее новоукраденный рюкзак-колобок. Прежний рюкзак Лары вмещал в себя абсолютно все, в любых количествах. Даже удивительно. Но теперь его уже нет…
От размышлений леди отвлек равномерный грохот. Высунувшись из-за борта, она увидела вдалеке бегущее стадо. Состояло оно из зубастых уродин – одного такого монстра Крофт убила буквально только что. Появление новых животных Лару не сильно смутило, поскольку шли они далеко. Гораздо более странным было их поведение. Животные передвигались строем, в ногу, громко топоча и чеканя каждый шаг. Казалось, они входят в ритм и вот-вот грянут строевую, типа:
Я – Генрих, я восьмой!
Генрих я восьмой-восьмой!!!
Я женился в пятый раз…
И т.д., и т.п.
Ни дать ни взять - американские рядовые. Однако, залюбовавшись этой картиной, Лара не учла возможные последствия. Грохот от ног разбудил заснеженные горы. Горы этого не стерпели. Огромные куски льда и снега сорвались с вершин и покатились вниз. Фьорды затрясло. Стадо спокойно отошло в сторону, но старый «драккар», не вынеся тряски, треснул и начал валиться вниз. Только деревянная драконья голова еще на что-то надеялась и молчаливо держалась за краешек расселины зубами…
Считается, что археология – спокойная наука. Образ исследователя древностей в массовом сознании вылеплен довольно четко, думала Лара. Вот какой-нибудь дяденька, нацепив пробковый шлем, в полнейшей релаксации копается в земле, ища «вещественные источники». Затем, не выходя из медитации, он находит «вещественные источники». После в состоянии, близком к нирване, он занимается «научной реконструкцией».
На все на это Лара Крофт могла сказать твердое «Нет». Пистолеты, погони, убийства и мутанты, оживающие мумии и ящеры – вот что такое истинная археология! Хорошо бы, чтобы этот корабль тоже ожил и унес ее подальше от катящейся лавины. О, если бы…
Лара карабкалась наверх, скребя ботинками по скользким доскам. Первые комья снега грохотали по днищу корабля, а следом звучал рычащий хор лавины. Сжавшись в комок, леди выпрыгнула из-под волны серо-белого снега и упала на другой берег, а расселина вместе с кораблем и старым щитом оказалась погребенной в вечной мерзлоте – уже навсегда. Вот и «реконструируй» теперь… проклятье!
С другой стороны, в мире осталось еще много интересного и загадочного. Скинув с головы налипший мокрый снег, Лара вновь обнаружила цепочку следов. Босые маленькие ножки. Они терялись в лесу.



Над головой шумели ветви елей. Угрюмо топорщился берег. Фьорды подпирали небо, затянутое тучами. Вокруг царила сумрачная тишь. Отпихивая лапы хвои, назойливо лезшие в лицо, Лара продолжала путь по следам, и очень скоро ее упорство окупилось.
Лес обрамлял пологий, заляпанный солнцем холм. Здесь было теплее; отступивший снег сменился травой, желтой и лежалой, и маленькие метелочки, которым удалось выжить в этой мерзлоте, дружно кивали Ларе. На вершине она увидела гладкий камень - овеваемый метелями столетий, он высился, одинокий, покореженный, но не сломленный. Несколько птиц с воплями снялось с его верхушки. Подойдя ближе, Крофт не смогла скрыть восхищения. Это оказалась настоящая триумфальная арка, прекрасная, как Патусай в Лаосе, и столь же богато украшенная; звезды, змеи и лучи переплетались по шершавой поверхности камня, но и это было не все.
Мисс Крофт зажгла фонарик. Арка была не сквозной – она вела куда-то под землю. В темноте терялись две первые ступеньки, трава вокруг была примята. Становилось ясно, что обладатель странных босых ног мог уйти только туда.
Сняв ружье с предохранителя, леди спустилась вниз. Эти врата, видимо, были созданы древними умышленно, чтобы подчеркнуть различие между срединным миром живых и подземным миром, где обитают духи. Свет и звук постепенно наполняли пространство, и фонарик уже не был нужен. Если бы британские спелеологи увидели то, что обнаружила Лара, они наверняка окончили бы свои дни с обкусанными локтями.
Перед ней изгибались ледяные своды, ведущие все ниже и ниже. Щербатые ступени увеличивались, дополняя торжественность обстановки. Гладкий потолок сиял, словно отполированный янтарь… и в нем застыли сотни рыб. Точно само время остановилось здесь, наросло пластами и увековечило свои заслуги перед потомками. Крофт смотрела на наследие природы с трепетом, которого она не испытывала уже давно. Огромные и малые рыбы, казалось, до сих пор поедали друг друга; некоторые имели щупальца, другие – иголки, атавистические лапки, перепонки всех расцветок, шипы и колючки, присоски, глаза на ниточках, панцири и все, чем богата подводная жизнь. Лара много времени уделяла плаванью: баловалась дайвингом и подводной охотой каждую весну, но сейчас, к собственному удивлению, не смогла определить почти ни одного вида рыб. Хотя, чего удивляться? Монстр, который чуть не сожрал ее на горном склоне, тоже не был похож на собаку обыкновенную. Собственно говоря, Лара Крофт не видела такого странного животного с тех пор, как подстрелила чупакабру в перуанском горном местечке над Кахамаркой.
Доисторический «аквапарк» закончился быстро и низменно – обрывом. Но и внезапное падение, и унизительное приземление на пятую точку моментально забылись. От открывшегося зрелища захватило дух.
Г. Ф. Лавкрафт, узрев такое, зарыдал бы и возопил: «Я дома!»
Это была неизмеримая по размеру воздушная капсула, напоминающая ледяной купол. Вокруг купола бесшумно бушевали волны озера, а на дне располагались руины. Вверху, в хрустальной сетке льда, мерцали отверстия, откуда веером спускался свет. То и дело в разломы ныряла чайка, но, обнаружив, что ловить здесь нечего, с возмущенным писком взмывала обратно, в мир живых. И за всем этим в полутьме возвышалась стена фьорда. Она более всего остального привлекла внимание археолога. Прямо в отвесной скале чьи-то неведомые руки вырубили цитадель. Фасад возвышался над руинами, словно гигантский термитник, полный окон, коридоров, проходов и террас. Нечто подобное Лара видела в античной Петре, но - святые угодники! – размах этого сооружения превосходил все мыслимые нормы.
Подсознание не выдержало и сорвалось с ментальной цепи. «Вперед!!! – орало оно внутри Лары дурным бабьим голосом, - Хватать! Изучать! Исследовать все, не отдавать ничего!!!»
- Прекратить эту истерику немедленно, Лара Хеншингли Крофт, - резко заявила она сама себе. Слишком много энтузиастов, пылких и восторженных, валялось теперь по всей планете бесполезными белыми костями. И только внутренняя выдержка помогла Ларе не стать подобными костями… так что двигаться нужно осторожно, как старый инвалид. Да.
Выпрямив спину и выставив здоровую ногу вперед, она заскользила по горке, а затем аккуратно затормозила перед очередным препятствием.
Таинственный монолит и уступ, на котором стояла Лара, разделялись рвом, где плескалась вода. Конечно, можно было бы нырнуть вниз, красиво раскинув руки и надеясь, что кто-то снимает это на видео. Но только летом. Больше Лара Крофт в ледяную воду не полезет… если, конечно, это вообще вода. Волны были черными, как смола… и потом, неизвестно, какая там глубина. Вместо по-олимпийски красивого погружения с минимальным количеством брызг есть риск сломать себе обе челюсти.
Неписанные правила Лары гласили: застрял – оглядывайся. Как-то же эти древние люди входили в цитадель? Прищурившись, девушка увидела на другой стороне какие-то крепления… вот здесь должен был стоять страж. Так и хотелось крикнуть: «Открыть ворота! Опустить подъемный мост! Графиня Крофт Эббингдонская требует аудиенции!» или, на худой конец: «Всем выходить, руки за голову! Вы окружены мной, стрелять буду!»
Но Лара не закричала. Вдали, на фоне белесых стен, рывками двигались какие-то тени. Что-то непонятное ворочалось во мраке, шелестя каменной крошкой. Крофт была не одна, но эта мысль ее пугала.

Зловещий покой обитал под сводами купола. Медленно ползущие лучи солнца едва проникали сюда сквозь толщу льда, вода темным объятием скрывала от мира руины. Город-утопленник, останки мертвой цивилизации. Что здесь могло выжить?..
Лара изучала ярусы далекой цитадели. Верхушка, обрамленная террасами, напоминала башню Затваны и явно символизировала верховную власть. Далее спускались окна, пагоды и своды жилых помещений, чем ниже – тем более упрощенной казалась архитектура, пока величественное здание не сливалось с землей. Оттуда, снизу, из туманов, выглядывали золотые лучи. Это они не давали руинам уснуть в вековечной тьме…
Побродив у кромки воды, Лара увидела маленькое светлое пятнышко, мигавшее в естественной ледяной нише. Осторожно, чтобы не соскользнуть, леди подобралась поближе и усмехнулась. Это была плоская каменная табличка, качающаяся на сквозняке. Внутри дощечки был вставлен огранённый камень. Крофт очистила его от снега. Старый фокус, почти клише. С помощью блестящих поверхностей раньше в помещение впускали солнце. А что нужно впустить в царство непреходящей ночи?
Ну конечно… то солнце, которому поклоняются здесь. Золотые волны.
Лара «настроила» табличку с камнем, которая охотно поймала луч и распустила его диковинным цветком на потолке. Теперь необходимо было куда-то перенаправить пучок света. В глубине ледяного купола маячила еще одна одинокая звездочка. Лара прицелилась и навела туда золотой «зайчик». Было похоже на управление пушкой с лазерным прицелом, но результат оказался противоположный – созидательный.
Звездочки по всей поверхности купола расчертили воздух лабиринтом лучей и дружно выпустили свет над водой, где еще секунду назад не было ничего, кроме пластов тумана. Теперь, буквально из ниоткуда, в воздухе возникли и протянулись через ров золотые ступени.
Лара самодовольно потерла руки в перчатках. Всегда работает.
Изумление пришло к ней чуть позже, когда она увидела, что это за ступени. Лучи не просто показали спрятанный во мраке мост – они буквально слепили его… из тумана. Мириады капелек, повисших в пространстве, изменили свою структуру, отвердели и застыли гирляндой янтарных шариков.
Лара потрогала ступеньку стволом ружья. Она не осыпалась. Невероятно! Значит, это и есть подъемный мост – сотканный из света? Был только один способ проверить. Лара стала карабкаться.
Мост когда-то был целым; сейчас же, под воздействием времени, часть «фокусирующих» камней либо потускнела, либо треснула, и над водой висели лишь осколки былого великолепия. Поднимаясь все выше, Лара видела даже перила, сотканные из хрустального тумана, и остатки колонн, медленно исчезающих внизу. Она прыгала с одного обломка на другой. Некоторые ступени таяли на глазах, а затем снова восстанавливались, поскольку золотые волны, идущие из-под земли, временами искривлялись и потухали. Один раз ботинок Лары провалился в пустоту, и только сноровка помогла ей сохранить баланс. Под ней парили дымы; в потемках лепились жилища, напоминающие землянки. Она даже разглядела нетронутые предметы быта – глиняную утварь, кривые скамьи, обвалившиеся очаги, колодцы… отголоски неведомого прошлого.
Наконец, после долгих мучений, переход через мост закончился. С облегчением отдуваясь, Лара ступила на каменную стену. Издалека ступени походили на гирлянду, которую какой-то псих вывесил над пропастью. Интересно, подумала Крофт, как бы охарактеризовала этот вид на город ее давняя подруга Грейс? Какие слова из ее лексикона могут передать все великолепие прошлого? «Миленько?» «Гламурно?»… может быть, что-то более культурное, типа «Трансцендентально?»… Нет, воистину, обозначить - значит ограничить.
Лара не искала границ.
Она вошла в святилище. Здесь еще царила атмосфера таинств и мистерий ушедшего народа. Камни, украшенные символикой Космоса и опутанные рунами, доселе Ларой не виденными, служили постаментами для священных предметов. Сложно было представить столько артефактов сразу, в таком хорошем состоянии… и вне музея. Их будто бы собрали после долгих и тщательных поисков: амфоры для воды, статуэтки с хрустальными глазами, чаши для жертвенного сожжения растений, лампады для воскурений. Лара почувствовала запах благовоний. Терпкий, дурманящий. Сомнений быть не могло – здесь есть люди. Какой-то расхититель уже открыл этот город… до нее.
Ларе показалось, что ее кожа съеживается от отвращения. Она была не первой. Ощущение вернулось, знакомое и противное. Словно ешь из грязной тарелки или надеваешь ношеную одежду. Тут кто-то уже побывал до нее! Кто-то уже осквернил, истоптал грязными ногами это место и, главное, все ценное уже обнаружил!..
Ее догадки подтвердились. Из проема во льду, куда не так давно залетела заблудшая птица, торчала веревочная лестница, мало того - казалось, что лестница была обкусана снизу.
Внезапный шорох вывел Лару из меланхолии. На стене она увидела тень – чудовищную, неописуемую, огромную, растопырившую клешни… или когти…
Резко отпрыгнув и развернувшись, леди приготовилась к битве, но сморгнула – и тень пропала. Из глубины святилища кто-то запел жалобным, тоненьким голоском:

На северном берегу,
Где ветер, дыша прибоем,
Летит над грядою гор,
Цветешь ли ты, как бывало,
Шиповник, в этом году?

Стихи Исикава Токубоку, машинально подумала Лара, хотя сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди. Голос ребенка из могилы… и жуткая, искореженная мелодия, придуманная на ходу…
Ствол ружья дрожал; прицелиться в таком состоянии было невозможно, но ужас никак не покидал тело Лары. Это был иррациональный страх перед темнотой. Весь запал налетчика, вся бравада супергероя, вся одержимость археолога куда-то испарились перед звуками песенки во мраке. Плохо понимая, что делает, Крофт на негнущихся ногах вошла под сень жертвенника, не ведая, что ожидает ее внутри.

[Мэрилин]

Статуя божества хладнокровно взирала на город, склонившийся внизу в раболепии. Мир, упорядоченный, покорный, когда-то подчиняющийся ее воле, давно исчез. Истлели сакральные белые одежды, раскрошились священные слова на камнях. Жрецы и идолопоклонники обратились в прах. Но божество будет жить вечно, и вскоре новые создания придут, чтобы вознести ей хвалу.
Изваяние было типичным представителем первобытного искусства. Оно изображало Великую Праматерь с увеличенными бедрами, отвислыми грудями, будто кормящими все человечество, и маленькими бессмысленными ручками, неприспособленными для того, чтобы держать пистолеты. Все в этой фигуре казалось вполне предсказуемым – разве что ручек было четыре, и на каждой из них красовался символ птицы, рыбы, зерна и, разумеется, человека. Глаз у статуи тоже было четыре – два где положено, один на лбу и еще один – вместо рта. В зрачки были вставлены куски стекла. Беременный живот украшало изображение солнца.
На одном колене божества тлели какие-то травы; это от них шел терпкий аромат. На другом колене, съежившись, сидела она.
Японская девушка.
Босая.
Лара Крофт проглотила комок, вставший поперек горла. Трусиха! Она перебила больше чудовищ, чем Тезей, Персей и Одиссей, вместе взятые, а теперь испугалась какого-то подростка. Конечно, немного необычно видеть здесь столь юное создание, но… не понимать – еще не значит бояться.
Девушка была типичным представителем человека эпохи двадцать первого века. Тонкая, она казалось нежной и хрупкой, как вырезанная из слоновой кости нэцкэ. Волосы, короткие, черные у корней, были крашеными в модные красные «перышки» на кончиках; на тонкой шее болталась цепочка с каким-то устройством – плеер, может быть, или флэш-накопитель… Фигура у нее была совершенно плоской, затянутой в платьице, которое лохмотьями падало на замызганные коленки. Цвет платья изначально был бирюзовым, но не того оттенка, что так нравился Ларе, а более светлого, неприятного, какого-то медицинского. Ее тщедушное тельце составляло странный контраст с многопудовыми, каменными телесами статуи.
Однако, чем дольше леди Крофт изучала девушку, тем больше убеждалась, что с ней неладно. Руки и ноги японки были почти полностью замотаны грязными бинтами. Часть бинтов размоталась и развевалась на ветру, как крылья ангела. Бледная, но без следов обморожения кожа была покрыта шрамами, словно от уколов.
Девушка перестала гнусавить свою песенку и подняла золотые глаза на Лару. Взгляд был кроткий, как у ягненка:
- Вы из правительства? – спросила она.
- Н… не, - выдавила леди Крофт, не понимая, что ее больше поразило: нелепый вопрос или тон собственного голоса, сиплого от ужаса.
- Ружье – это плохо, - небрежно вставила девушка, - насилие порождает насилие.
Она хорошо говорила по-английски, если бы не твердоватые согласные, выдававшие японский акцент. Особенно смешно звучало ее «ружуё – это пурохо»…
- Это твой лагерь стоит снаружи? – спросила Лара, медленно опуская ствол.
Девушка мило улыбнулась, указав забинтованным пальцем на Лару:
- Моя курточка, да.
Крофт, повинуясь слепому родительскому инстинкту (и откуда он взялся, интересно?), стащила с себя куртку, чтобы надеть ее на девушку. Немудрено – голая, на таком морозе, среди этих чудовищ… конечно, она лишилась разума. Наверняка японка была частью группы людей, исследовавших подледный город.
Оглядев подкладку, Лара вдруг обратила внимание, что вместо лейбла у воротника есть нашивка с именем:
«Тоши Асикага»
Обернув девушку курткой, мисс Крофт принялась ворошить рюкзак. Нужно было как-то согреться, а для этого проще всего поесть, одеться потеплее или развести костер. Тоши, не обращая внимания на суетящуюся рядом Лару, качалась, обняв себя руками.
- Это что? – наконец робко спросила она, глядя на то, как Лара отрывает и укладывает на жертвенник сухие корни.
- Я разведу огонь, - бросила та.
- Нельзя! – глаза Асикага возмущенно округлились, окончательно скрывая верхние веки, - костер дает дым!
- Не стоит переживать. Я позабочусь о тех, кого этот дым привлечет…
- Нее! – замотала красной головой девушка, - дым убивает атмосферу! Это плохо для планеты! Смотри, смотри, ты уже убила дерево!
- Глупости, оно было мертвым, - удивилась Лара, начиная раздражаться, - и потом, ты же тоже развела костер из этой своей икебаны?
Она указала на тлеющие благовония у ног богини. Тоши задрожала всем телом:
- Подношение, - залепетала она, роняя золотые слезы, - это буцудан!
Очевидно, японка имела в виду национальный буддийский алтарь, который устанавливается в доме. Правда, настоящий «буцудан» не имел ничего общего с этим варварским жертвенником. Лара почувствовала себя немного некомфортно. Этот опыт был для нее новым. Невзирая на то, что своими руками леди взрывала гробницы и била по голове диких зверей, она совершенно не понимала, что делать с неуравновешенной, слабоумной девушкой. С кислой миной расхитительница стала вынимать из рюкзака консервы.
- Ч… что это? – Тоши поднесла руки ко рту.
- Тушенка с бобами, - сумрачно ответила Лара, - тебе надо поесть.
- Мясо… мясо живых животных! – невозможно было видеть такое страдание на нежном, словно листок лотоса, девичьем личике. Золото глаз горело ненавистью и жалостью одновременно.
- Ну-ка, успокойтесь немедленно, юная дама, - произнесла Лара тоном, не терпящим возражения, и сама удивилась тому, как похожа она стала в этот момент на собственного отца, - здесь небезопасно.
- Небезопасно, - прошептала Тоши, - из-за таких, как ты. Гниль, убивец…
Японка скинула с плеч куртку, точно какую-то мерзость. Перебирая тоненькими ножками, она отошла от Лары. Бинты сползали все ниже, раскрывая страшную тайну ее искалеченной плоти.
- Убиваете все! Все, все! – за неимением подходящих слов Асикага начала размахивать руками, вознося их в немом проклятии. На фоне каменных развалин, в золотистых лучах, она казалась главной героиней какой-нибудь греческой трагедии. Лицо ее свело в маску муки, голос эхом отражался от стен пещеры, - животных под нож! Деревья под нож! Друг друга под нож! Небо горит, земля горит, реки отравлены, воздух исчезает! Пусть же Дитя теперь вас убивает!..
Зайдясь в крике, Тоши вытянулась и медленно повалилась вниз с монолита. Лара метнулась к ней, постаралась ухватить безумную за руки, но уцепилась только за брелок, свисающий с шеи. На долю секунды Асикага замерла в вышине, а после цепочка лопнула. Девушка пролетела несколько десятков ярусов и исчезла в бездне темных вод.
Лара бессильно сползла на пол. Тысяча чертей! Никто не сможет выдержать падение с такой высоты, даже если прыгнуть «бомбочкой». Нужно было вести себя с полоумной вежливее… а теперь единственный ключ Лары к тайне этого города покончил жизнь самоубийством. Кроме того, кажется, она была единственный выживший здесь…
Ну к чему эти «прыжки веры»? Неужели нельзя было без них обойтись?
Крофт высунулась из-за края жертвенника, готовясь увидеть белое, колышущееся на воде тело Тоши Асикага. Вместо этого Лара увидела японку чуть правее рва. Она уже выскочила из воды на берег и огромными скачками неслась в темноту цитадели.
На четвереньках.
Тихо ахнув, Лара отпрянула от края, плохо понимая, что она увидела на самом деле. Ее кулак еще сжимал брелок японки, оторвавшийся вместе с цепочкой. Расхитительница разжала пальцы. Нет, это был не плеер и не флэш-накопитель. Просто маленькая бирка с именем.
«ТОШИ»
И подписью:
«Подопытный №7».

[Мэрилин]

Эрл Фаррингдон, уважаемый член великосветской тусовки, офицер Ордена Британской империи и прочая, и прочая, много лет ухаживал за Ларой. Официально установленная между ними «романтическая» связь, отлаженная обществом и состоящая в основном из приемов и пикников, катилась по шаблону до тех пор, пока Лара шутки ради не сократила дистанцию. Увидев за ухоженной дочерью английского лорда ее вторую (истинную) натуру, Эрл пришел в состояние тотального шока. «Роман» после этого развалился довольно быстро. Лара хорошо запомнила их последнюю встречу. Нерадивый жених впал а ярость, припомнил старые обиды и «измывательства», а под конец сообщил, что Лара «маньячка, которая живет с головой, вывернутой обратно». Таким образом он хотел, видимо, подчеркнуть ее чрезмерное увлечение прошлым. На что мисс Крофт подтвердила, что господа, умершие пять тысяч лет назад, интересуют ее куда больше ныне здравствующего Эрла. Кроме того, отметила леди, вышеупомянутый Эрл, будь он хоть трижды Офицер Империи, в подметки им не годится.
«Вы напомнили мне картину Моне, Фаррингдон, - пылко сказала Лара, - это когда издалека еще куда ни шло, а ближе подходишь – ерунда какая-то».
В любом случае, после словесной перепалки Лара в одиночестве отпраздновала вновь обретенную свободу бокальчиком «Шато Марго». Эрл, не теряя даром времени, быстренько женился на Грейс. Но неприятный осадок остался – проблема состояла в том, что Леди Крофт с самого детства не могла ладить с людьми.
Этот эпизод пришел ей в голову сейчас, на вершине колоссального монолита, над потерянной во льдах землей. Конечно, Тоши Асикага была не совсем здорова… и в целом не напоминала человека. Человеки не бегают по земле, будто тараканы. Хотя, кому какая разница? Если бы мисс Крофт не была мизантропом и проявила хоть чуточку такта, они нашли бы общий язык и вместе сумели разгадать тайну золотых волн… может быть…
Ладно, проехали. Кто хочет получить сумасшедшую в друзья? Тоши явно не хочет.
Расхитительница гробниц уверенно сползала с края святилища, ощупывая выступающие камни носками ботинок. Упираясь руками, скользнула в проем. Подтянулась. Перевернулась. Сейчас любая гимнастика на пользу пойдет, лишь бы забыть встрепанную японку, вопящую в пустоту, как Кассандра перед Троянской битвой. Целью Лары был источник света, покоившийся где-то на дне, под фундаментом цитадели.
Перекинув длинные ноги за каменный балкон, леди оказалась перед окнами нескольких келий, расположенных рядком. Здесь было тихо… то ли пока, то ли уже. Крофт заглянула в одну из комнат.
Она явила непривычное соседство вещей – кружки для сжигания жира и пальчиковые батарейки, каменные ларцы и термос, светодиодные лампы теснились рядом с сосудами для вина. Украшения из кости и бронзы делили ложе вместе с вязаным на машине свитером. Лара, фыркая от прорвавшейся ревности, вошла в комнату через окно. Прежде всего она надела под куртку свитер и откупорила термос. Кофе был свежим и еще теплым. Кто-то покинул комнату совсем недавно, не более суток назад.
- Ага, это называется «украсть». Все всё правильно поняли, - хмыкнула Лара, выпив содержимое термоса до последней капли. Вставив батарейки в издохший кемпинговый фонарь, она стала копаться в вещах вокруг, надеясь найти что-нибудь полезное. Встав на кровать, Лара отпихнула синтетическое одеяло, чтобы подтянуться и оглядеть верхние ниши в стене. Из-под складок ткани вывалилась какая-то книжица в кожаном переплете.
Это оказался походный дневник, закрытый на замочек. Бедное, созданное в Китае средство защиты, открываемое лишь бережно крутящися ключиком! Вот и пришел твой конец, решила леди про себя, сковыривая замочек штопором, который она нашла неподалеку. Рукописный текст был в плохом состоянии; чернила отсырели и расплывались, многие страницы оказались оборваны. К тому же, хозяин дневника не страдал ни каллиграфическим почерком, ни чистописанием. Зато он был отъявленным графоманом. Буквы в припадке лезли одна на другую, чем далее – тем более. Общий хаос дополняли какие-то вырезки, приклеенные к страницам скотчем. Пока что Лара смогла разобрать лишь «исследователи», «группа» и «гаццкий холод». Занятно…
Археолог и женщина-специалист приступила к своим обязанностям – удобно устроилась на древнем ложе, задрапировалась одеялом и, приняв позу Венеры, начала расшифровывать обнаруженный текст. Лара обладала талантом – в любой гробнице она «могла создать подобие уюта одним своим присутствием». Так выражался Жан-Ив; леди только добавляла, что и простая кошка на это способна. Тем временем искусственный свет фонаря и отнюдь не поэтический стиль изложения в дневнике словно перенесли ее из цитадели назад, в современность:

«…гаццкий холод. Я тут пресса, понимаешь, так с какого перепугу я должен плестись в хвосте? Короче, то еще «приключеньице». Спереди тащится эта куча дебилов из охраны «Золотого Листа», в центре Мойра – королевна нашлась, - а потом уже типа все остальные, зэки, психи, торчки и я с ними!..
Ха-ха.
Три утра. Спустились вниз. Мойра распаковывается. Все охает и ахает про свое «оборудование», нежное оно, видите ли. Я лично на своем оборудовании битый час уже сижу, отморозил его по само некуда. Охрана на периметре. Периметр у них. А, во ржа: наши «морские свинки» пока ничего не поняли. Ну, с шизиков-то чего спрашивать, они по жизни не в теме, мы их там и заперли внизу. Но больше всего меня бесит эта Акира Куроряба со своими «не жгите дерево» да «не кушайте мясо», да «не курите, это плохо для природы»! Сидела бы и дальше на методоне, дура плоскорожая.

Короче, тайм-аут. У них дел полно, а я спать хочу…»
Удивительно, какой диапазон у человеческого отношения к жизни, подумалось Ларе. «Куроряба» - имеется в виду, безусловно, Тоши Асикава. Последующие несколько страниц изобиловали кляксами и разнообразными рисунками, которые были, мягко говоря, ни к месту. Перевернув страницу, Крофт наткнулась на небольшой обрывок газеты, вырезанный ножницами. С фото, из-за плохой печати похожей на черно-белое сито, глядел тощий парень с торчащими вперед зубами, прячущий глаза за очками. На его куртке красовалась нашивка в виде золотого листа. Внизу италиком было напечатано:
«Эрвиг Паттерсон, корреспондент Inside View, пострадавший за правду».
Тем же припадочным почерком под газетой стояло гордое заявление:
«Моя – велИк )))»
- Именем Марко Поло! – возопила Лара. Ее осенило.
Золотой лист в виде нашивки она видела именно там, на этом, так сказать, «пострадавшем» корреспонденте, всего несколько недель назад.

[Мэрилин]

Мир тесен.
Эрвиг Паттерсон, провозгласивший себя в прессе «акулой пера», был слишком груб и жалок даже для папарацци. Работая в газетенке на побегушках, он постоянно всюду рыскал в поисках сенсации. В итоге у него выходили шедевры вроде: «Вампир-Пришелец Из Космоса Заживо Сжирает Горничную Пятизвездочного Отеля!!!» Содержание статей было соответствующим, Эрвиг не стеснялся использовать сленг и даже ставил в печатный текст «смайлики». Как показатель всеобщей деградации британской нации, газета шла на ура. Впрочем, возможно, из-за дешевизны Inside View покупали просто как заменитель кошачьих туалетов.
Все переменилось в один день, который прославил Эрвига и покрыл леди Крофт очередным налетом общественного позора. Обескровленная, хромающая, она возвращалась из Конго на частном самолетике, свершив маленький подвиг. Проклятый череп шамана, так некстати возродивший злого духа Мембизу, был уничтожен, и местные племена наконец-то освободились от террора потусторонних сил. Впрочем, как всегда, этот факт прессу не интересовал. Толкаясь у входа на таможню, стайка таблоидов неприлично тыкала в мисс Крофт микро- и диктофонами. Они хотели знать:
а) что на ней было надето, а чего надето не было
б) косметикой какой фирмы она пользуется и чью линию продвигает
в) красив ли был сын (дочь) вождя племени и что между ними состоялось…
И тут среди прочих пискунов вырос, как поганый гриб, Эрвиг Паттерсон. Взяв быка за рога, он сразу же приступил к допросу. А известно ли вам, господа хорошие, что Лара Крофт не просто посещала Конго с визитом, но и занималась там экстремальной охотой? А знаете ли вы, что эта уважаемая в высшем обществе особа застрелила льва на территории заповедника? А? А заповедник, между прочим, входит в Зеленую Зону! И в Красную Книгу! И сидеть Ларе в Желтом Доме! А известно ли самой Ларе Крофт общее количество невинных животных, убиенных ею за последние десять лет, включая таиландских тигров, белоголового орлана и динозавров, которые – вот ТЕПЕРЬ только, благодаря ее стараниям – вымерли???
Ну что на это ответить? Лара немного вспылила. Как она позже признавалась, «молодой человек был мил, но стоял у меня на пути». Нечто подобное она в свое время говорила о взорванной стене монастыря на юге Франции…
Скандал раздулся быстрее лесного пожара. «Лара Крофт уничтожает все, что ей «мешает!», истерически вопили заголовки газет. «Она – отражение больного сознания эпохи, ставящего под угрозу все старания экологов! Мародерка! Зажравшаяся болонка! Ничего святого!» Митинги активистов - лароненавистников снова возобновились у ворот поместья Крофт. Леди с хладнокровием наблюдала за фонтаном чужих эмоций, стоя за занавеской с чашкой чаю в руке. Лучшее, что могли сделать эти люди для природы – перестать пользоваться машинами, электричеством и кислородом. Но это было сложно – куда проще зажарить Лару Крофт на костре. Ах, да. Это неэкологично…

Дневник Эрвига оборвался на самом интересном месте. Однако из того, что можно было разобрать, стало ясно: ныне знаменитый, «пострадавший за правду корреспондент» присоединился к исследовательской группе «Золотой Лист», дабы – что? – оставалось загадкой. Группа состояла, по-видимому, из добровольцев, возглавляемых некой Мойрой.
Вопрос сформировался в голове Лары довольно быстро – а где они, собственно, все? Где хотя бы тела?..
Ответ где-то там, как говорится. И вообще, спесиво развалившись, мало чего увидишь… да и замерзнуть недолго. Причешись перед битвой. Поправь боевой топик. Поднимайся, Крофт, и ступай.
Лара вошла в коридорчик, объединяющий несколько келий. Нет, ну каков хитрец, вы только подумайте, везде этот Эрвиг пролезет! А знаете ли вы, господин хороший, какую статью ждет от вас сама Расхитительница? Вот отличный заголовок:
«В результате гнева Лары Крофт 70 человек погибло, более 250 получило ранения. Ведутся поиски пропавших».
Пока что поиски привели Лару к рычагу от какого-то устройства. Он был еле заметен под изморозью. Обычно леди проявляла бдительность, но сейчас, переполненная яростью, она дернула за рычаг что было силы.
В каменной утробе забурчало, и пол под ногами исчез с такой поспешностью, будто у него где-то наметилась деловое свидание. Не успев испугаться как следует, Лара уже неслась по ледяному тоннелю.
Вначале она неловко накренилась и бежала, как маленький ребенок, подставляя под себя ноги и рискуя сломать шею. Пол, давно отвыкший от такого обращения, крошился и ходил ходуном.
Наконец ей удалось выпрямиться и снизить темп. Обледенелая кишка впереди топорщилась сосульками. Они наросли не только на потолке, но торчали даже на стенах, застыв ледяными шипами. Мягко говоря, это выглядело странно. Однако поражаться времени не было – Лара неслась в синий мрак подземелья; в лицо били снежинки. Они были больше обычных и раскалывались на ее щеках на тысячи осколков, мгновенно тая и улетая, будто чужие слезы. Грохот и звон послышались сзади (к слову, так звенит наряженная праздничная елка, если ей наподдать как следует). В кривых отражениях льда леди Крофт углядела катящуюся за ней громоздкую глыбу, обросшую сосульками на манер морского ежа. Видимо, глыбе пришло на ум состязаться с Ларой в беге, догнать и перегнать, в процессе подмяв леди под себя. Ничего, это мы много раз проходили.
Крофт перешла на спринт. Снежинки пустились в атаку; одна из них на лету порвала Ларе куртку не хуже сюрикена. Да, в этих местах идет весьма агрессивный снег…
Подземный ход кончался тупиком - здесь все заросло ледяной коркой; Лара выпустила в стену два залпа из ружья, но без результата: разбить препятствие можно было разве что гранатой. Снежинки, торчащие из пола, чуть не разрезали ей подошву насквозь, и мисс Крофт в замешательстве смотрела вперед – склон был буквально усыпан их острыми осколками. С каждой секундой Лара приближалась к этой терке, не видя путей отхода, а грохот все нарастал и нарастал. Глыба явно нацелилась на победу…

…до подземелья доехали одни только уши =) шутка. Продолжение следует…

[Мэрилин]

Подземный тоннель был явно против присутствия Лары Крофт; своими шагами она дробила его пол, руками смахивала со стен столь долго, с любовью отращённые сосульки и вообще проявляла грубость. Именно поэтому в ход пошла тяжелая артиллерия – за леди катился замерзший шар шипов. Лара подумала, что смерть ее будет не быстрой, но любопытной – сперва ее размелет об острые ледышки, потом ударит о стену, а шипастая глыба раскатает и умнет то, что осталось. И как после этого продолжать путешествие? Лепешкой, что ли, прикажете по гробницам скакать?!
Лара представила эту картину и стала хохотать, немного отвлекшись от того факта, что находится на краю гибели. Лепеха Крофт – неустрашимая Расхитительница Гробниц! Плоская шутка какая-то. Ну ладно, оставим английский черный юмор. Вернемся к реальности.
Недалеко от края ската, где начинались ледышки, из стены горизонтально выступала сосулька-переросток. Учитывая особенности здешней природы, золотые волны, кажется, воздействовали на структуру воды, увеличивая ее прочность в замороженном виде. Значит, можно попробовать…
Не думая дольше, Лара подпрыгнула и ухватилась за сосульку. Сильные руки удержали ее от падения, а после центробежная сила вынесла девушку вперед и подняла вверх ногами. В таком положении Лара видела перевернутый мир, где шипастая глыба пролетела у нее под носом, смела ледышки, разломила замерзшую стену и развалилась на сотни кусков. Итак, в беге с препятствиями глыба-таки выиграла. Зато Лара осталась жива, что намного приятнее. А что поделать? Хочешь жить – умей вертеться.
Крутанувшись еще раз, дабы подчеркнуть свой триумф, Лара в прыжке миновала ледяной мусор и мягко приземлилась в нижнем зале цитадели.
Это был просторный холл, заиндевевший, мерцающий хрусталиками бликов. Часть наледи была прозрачной, но стены и пол укрывались золотистой изморозью, напоминавшей янтарь. За покровами льда на стенах проступали какие-то надписи; Крофт почистила небольшой участок перчаткой, но руны по-прежнему не поддавались расшифровке. Впрочем, гадать было бесполезно – эта цивилизация никак не вязалась с Лариным представлением об античности. Да, найденный ей в снегу корабль напоминал о викингах, здесь же и мебель, и роспись на посуде тяготела к эллинской культуре… только такого никак не могло быть. Лара хмыкнула, представив, какую цивилизацию могли бы создать, допустим, римляне и варвары, если бы не их вековечная грызня…
Полно об этом, величаво встряло сознание. Смотри лучше сюда! Как тебе?
- Неплохо, - оценила Лара. В центре зала стоял настоящий шедевр инженерной мысли древних. А, впрочем, что там - это устройство могло вписаться в мастерскую какого-нибудь изобретателя эпохи Ренессанса. В целом механизм напоминал гипертрофированный телескоп. Линзы, уложенные в строгом порядке, крепились на медных обручах к огромной трубе, которая, в свою очередь, вращалась на массивных крепежах, вогнанных в землю. Кроме того, телескоп был покрыт изящной вязью и сохранился просто превосходно. Вокруг стояли янтарные изваяния людей, держащие в руках цветные стекла. Ну где фотокамера, когда она нужна?!
Непонятно только, для чего здесь стоит это устройство – в потолке белело лишь небольшое отверстие, откуда в обсерваторию проникал свет и воздух. Учитывая размеры телескопа, наблюдать звезды через крошечную дырочку было проблематично. Сощурив глаза, Лара увидела наверху огромную фреску. Мороз укрыл ее слоем своих абстрактных завитушек; отсюда подробностей было не разглядеть. Но у Лары имелось двойное видение – внутренним взором она уже отметила для себя путь и стала покорять очередную вершину. Зацепившись за выступы от вывалившихся камней, мисс подобралась к ближнему своду и с кряхтеньем, хватаясь за резные деревянные кренделя, добралась до флагштока, где еще болтался призрак какой-то ткани. Прыжок – и готово. Металлический шест выдержал ее вес, но перед этим накренился, и Лара хорошо приложилась о соседнюю стену.
- Ых!! – не выдержала она. К счастью, у нее имелся натуральный вариант «мешка безопасности», который, к тому же, выгодно подчеркивал ее женственность.
Отсюда фреска стала более различимой. Потрясающая работа. Несколько фрагментов осыпалось, но в целом…
Панно представляло собой все ту же троичную картину мира, точнее – нескольких миров в виде сфер. Черная, медная, белая расы людей возносили хвалу огненным «солнцам», в которых угадывались чьи-то лики. Лара с интересом заметила отсутствие привычного ей человеческого ханжества; изображаемая цитадель была не пупом Земли, а скромно располагалась рядом с храмом Затваны, будто они сосуществовали вместе. Единственными выделяющимися фигурами здесь были жрецы. В их руках Лара увидела ключи, весьма похожие на те, что бросали ее в разные концы света. Тема «порталов» тоже была затронута на фреске; над сферами миров изображались своеобразные мосты-пуповины.
Между ледяной цитаделью и джунглями Затваны находился и третий мир, соединяющий прочие воедино. Как всегда, все самое интересное было испорчено – вместо жреца и храма на поверхности фрески красовалась дыра. Несколько сосулек повисли рядом, пытаясь прилепиться к чужой славе. Однако кое-что рассмотреть удалось. Солнце, изображенное в центральном мире, было намного больше (вот тебе и центр Вселенной). Лучи, созданные из золотых нитей, соединяли все три светила и тянулись по фреске. Из них словно произрастала жизнь – бесчисленные животные, рыбы, растения обрамляли панно.
Качаясь на флагштоке, Крофт засунула в рот зажженный фонарик, чтобы детальнее изучить тот мир, где она находилась. Ага, настоящее наглядное пособие. Внизу цитадели, в катакомбах, похожих на спальню, покоилось «солнце». Жрецы проводили ритуал, развернув «телескоп» так, что золотые волны устремлялись через линзы наверх, растекались над озером, летели к пашням, где трудились крестьяне. Картина верхнего мира показывала изобилие – приплоды скота, обильный урожай, полные утвари корабли, плывущие вдаль, к островам…
…Громкий визг отвлек Лару от созерцания. Она чуть не уронила фонарь. Под ней, в темноте, перемещалось нечто. Это была даже не тень, а настоящий сгусток тьмы, ползающий по полу со свистом нюхающий воздух. Существо шевелилось, бесцельно и бессмысленно перемещаясь от одного угла к другому, а после село на корточки и… захихикало.
Казалось, оно увидело силуэт Лары, висящей на флагштоке.


Лара Крофт висела на флагштоке, ухватившись за штырь отмороженными пальцами. Она хотела слиться с обстановкой, буквально вмерзнуть в стену – лишь бы не попасться на глаза тому, что двигалось во мраке зала.
Существо принюхивалось и издавало нелепые звуки, напоминающие бормотанье. Оно было тощим; кости торчали сквозь темную кожу, кое-где прикрытую лохмотьями ткани и чешуей. Морда, лишенная губ, казалось вытянутой, как у змеи или похожей гадины; затылок венчали два плоских уха, которые беспрестанно шевелились. То припадая к земле, то поднимаясь на задние ноги, оно передвигалось туда-сюда, ощупывая предметы пальцами с золотыми когтями. Скрип от этих когтей был непередаваемый – у Лары заныли зубы.
Тем временем существо стало, как показалось мисс Крофт, ловить в воздухе каких-то невидимых мошек и при этом ныть на высоких нотах. Вскоре на звук в зал явилось еще одно создание. Конечно, любой твари должно быть по паре, но не до такой же степени…
Теперь уже ныли оба; создавалось впечатление, что каждое из существ живет где-то внутри собственного мира. Друг друга чудища не видели в упор, зато с интересом изучали следы, которые Крофт оставила на снегу. Окоченев и обессилев, сжимая флагшток дрожащими руками, Лара надеялась лишь на то, что у монстров не хватит мозгов проследить ее путь через залу.
Спустя бесконечные минуты существа, беспричинно хихикая и колотя себя по голове, стали отступать, заползая под камни; резкий свет, похоже, их раздражал. Они топтались в проеме арки, скуля от разочарования, и наконец отправились назад, в темноту.
Лара осторожно, с облегчением выдохнула.
Флагшток треснул и отвалился от стены.
Леди в полете отломила несколько сосулек (вызвав грохот), опрокинула со стен ритуальные колокольцы (вызвав звон) и упала прямиком на кифару, сохранившуюся вплоть до последней струны (подтвердилось мнение мамы: Лара была никудышной арфисткой).
Зал наполнился шипением и улюлюканьем. Не успела Лара снять с предохранителя ружье, как длинный язык монстра чуть было не выдернул ей глаз. Второе существо обходило ее сзади, бегая, как паук, по стене. Леди метнулась под камень, отметив, что он слегка шатается. Тварь не долго думала и кинулась вслед, пытаясь ухватить археолога зубами за штаны. Выскочив с другой стороны, Лара пнула камень, сдвинув его с привычного места. Она успела как раз вовремя – обрушившаяся глыба не похоронила монстра, но придавила ему хвост. И то хорошо.
Пока одна тварь, голося что было мочи, пыталась выбраться из ловушки, вторая прыгнула на Крофт с потолка, терзая ее когтями. Леди не растерялась и упала на спину, после чего оба покатились по скользкому полу. Такое фигурное катание оскорбляло не только тонкий вкус Лары, но и нарушало ее право на личное пространство. Прикладом ружья она ударила животное в голову; от неожиданности монстр выпустил добычу и горько заплакал, бегая кругами. Лара вскочила на ноги и, прыгая боком, начала пальбу. Монстр покрылся черной кровью, но, кажется, боли не почувствовал, продолжая высовывать язык, чтобы схватить свою жертву, как лягушка комара. Язык бил с удивительной силой и оставлял во льду пробоины около фута глубиной. Крофт отступала, пытаясь понять, есть ли у этого чудища на теле уязвимые места. Тем временем она наткнулась спиной на телескоп, поскользнулась и инстинктивно отклонилась в сторону. В тот же миг существо снова высунуло язык, достало кончиком до железного обруча телескопа и… примерзло.
Лара тупо наблюдала, как ее враг скулит и воет на манер пса, привязанного за поводок возле дверей паба. Она вспомнила свое детство и Грейс, которая на спор лизнула поручень качелей в лютый мороз; лорд Крофт самолично вышел на двор с чайником отличной горячей воды и долго лил ее на приклеенный язык подруги…
- Ну все, - молвила Лара, взведя курок, - больше никаких французских поцелуев.
Одним выстрелом она снесла страждущей твари язык, а вторым – голову. Тело, не совсем поняв, что оно уже умерло, побродило еще по залу, тычась в стены, и застыло на полу. Из останков вытекла золотая жижа; все было кончено.
Лара подошла к другому существу, чтобы избавить его от мучений. На красивый монолог не хватало воображения, и леди просто выстрелила.
Но вместо победоносного грохота ружье только щелкнуло. У Крофт благополучно закончились патроны.
Как на беду, тварь оторвала себе хвост, будто огромная ящерица, освободилась и, радостно лопоча, сграбастала Лару, нацелившись ей что-нибудь откусить. Леди с грацией вывернулась из куртки; монстр пожевал ее чуток и выплюнул.
В ход пошли когти; красуясь, монстр выпустил их полностью. Точнее, не выпустил, а, скорее, отрастил – достаточно короткие, эти когти внезапно вытянулись вперед и загребли полную пригоршню снега.
Без вооружения Лара почувствовала себя чуть ли не нагой; ужасное, трусливо-стыдливое чувство наполнило ее. Придется повернуться и убегать – в этом было что-то дезертирское. Тварь качалась на когтях, как гигантский паук. Перебирая лапами, создание стало приближаться к девушке, стараясь загнать ее в угол. Крофт огибала телескоп, а затем, плохо соображая, что делает, полезла прямо по линзам, хватаясь за обручи.
Взвизгнув от возмущения, чудище полоснуло лапами по трубе механизма; телескоп накренился и Лара, все еще хватаясь за линзу, вместе с ней упала на пол. Монстр был уже рядом, клацая зубастыми челюстями. Не помня себя от страха, Лара Крофт закрылась линзой, как щитом…
…и преломила ей пучок золотых волн, идущих откуда-то снизу.
Лучи сфокусировались прямо на твари. Она издала полный горя стон. Движения монстра стали замедляться, будто у него на ходу цепенела кровь. Черная кожа, наливаясь светом, каменела, застыли все члены, чудище испустило последний вздох и упало на Лару, обратившись в янтарную статую. Когти на прощанье скрипнули по поверхности линзы и обломались. В остекленелых глазах запечатлелось выражение укора.
Мисс Крофт отшвырнула линзу и выкарабкалась из-под статуи. Не хотелось бы ей встретить такой конец… что же произошло? Неужели у существа изменился состав клеток? Вполне возможно, если предположить, что млекопитающие почти на восемьдесят процентов состоят из воды. Лара покосилась на янтарные скульптуры людей, стоящих вокруг механизма. Ее терзали смутные подозрения. Лучи шли из-под пола по специально отведенной колбе. Аккуратно, чтобы не попасть под влияние волн, Лара заглянула вниз. Ничего не было видно, кроме теплого сияния.
Этот телескоп… какое мощное оружие можно создать на его основе… хотя, он бы все равно не сработал. В трубе не хватало одной линзы, а вторая, убившая монстра, все равно треснула. Тем не менее, Расхитительнице надлежало продолжить путешествие. Неизвестно, сколько еще обезумевших монстров заглянет в гости…
Итак, вниз, вниз… Лара держалась в тени, дергаясь от каждого шороха, в надежде найти какое-нибудь оружие. Ведь должно же быть оружие у исследовательской группы! Но тешить себя этой мыслью не стоило. Патроны от ружья валяются посреди катакомб только в сказках и компьютерных играх.
Ярусом ниже Лара увидела еще одну сумасшедшую тварь. Глядя наверх, она громко и протяжно выла свою звериную версию гимна “Amazing Grace”. По уродливой морде катились слезы цвета смолы. Навывшись, существо исчезло в каком-то проходе. Крофт на цыпочках покинула комнату.
За обвалившейся каменной кладкой обнаружилась большая ниша и ворота, армированные решеткой. Под железными, витыми прутьями кто-то или что-то попыталось прорыть подкоп, но тщетно. Лара не смогла в это отверстие даже голову просунуть, не то что поместиться целиком. К тому же, подкоп явно рыли изнутри, и сдавленное рычание из глубины подземелья не сулило ничего хорошего. Леди уже хотела развернуться, почти довольная тем, что ей туда не надо, как вдруг ее натренированный глаз ухватил одну деталь. Рядом с воротами был небольшой, выступающий квадратик; покрытое патиной железо хранило отпечаток какого-то предмета, по форме напоминавшего ключ.
Ну нет, только не это! Многолетний опыт Расхитительницы Гробниц авторитарно и категорично гласил: если есть замочная скважина – ты обязана найти ключ, иначе не выйдешь отсюда. Лара ненавидела эти моменты. Ну почему всегда ключи? Такие маленькие, такие незаметные, и валяются они вечно где ни попадя! Почему бы нашим предкам не завести уже функциональные дощечки с крючками и надписью «KEYS», и все ключи и отмычки вешать туда? Но нет. Их забывают на дне моря, в пасти живых драконов, на Самой Высокой Ветке Самой Корявой Елки, в банке с кислотой, где ничто не может существовать (парадокс), или на Эвересте, во втором классе свисающего в ущелье НЛО… Какое-то издевательство со стороны злого рока. И вот опять – скважина есть, ключа нету.
Лара была раздражена. Пальцы на руках зудели, в пустую кобуру набился снег, а в душе горело непреодолимое желание набить кому-нибудь что-нибудь. Разве можно заниматься исследованиями античной истории без гранатомета? Ну, или хотя бы револьвера, даже одного? Нет, конечно, через пять минут станешь хладным трупом.
Однако прошла четверть часа, а Лара Крофт все еще была жива.